* * Ты зубы не скаль, упрекая в старушечьем скрипе жильё. Россия, товарищ, такая, какой ты услышишь её. Что мусорный шелест с экрана? Что цац каблучков антрацит? Закатного неба мембрана над полем вспотелым гудит… Растянуто лает собака, как будто бы из-под воды. Видать, награждают баскака медалью за взятие мзды. Россия, товарищ, такая. Такая, но это не всё. Беззубый баскак, обтекая, поймёт: и ему хоросё. А ты лучше думай о лесе, он зво́нок, рождественски бел. И вспомни военные песни, которые дедушка пел. Сейчас позволь к тебе прижаться ухом, послушать, будто радио соседей, как сердце на параде марширует, победу одержав в войне любви. Посмотрим скандинавское кино, вот прямо в этом зеркале посмотрим. Вот прямо будем долго посмотреть, ты очень там удачна в главной роли. Я мягкий, словно тот гиппопотам, набитый синтепоном и Синатрой. Теперь их набивают Моргенштерном (такого я не стал бы покупать). Потом был снег, пространные пространства, прохожие (неважно для сюжета). И мы идём, собаками ботинок обнюхивая свежий гололёд. На выставке проветриваться будем, где главные художники эпохи граничат с гениальностью по морю, в нейтральных водах добывают сельдь. Двукопейка волшебная родом из СССР, земляки мы с тобой, и я тоже немного колдучий. Не купаться могу на заливе претензий и ссор, не дышать ламинарией, камушков пяткой не мучить. Побережье полно хлопотливыми залпами птиц, у холодной губы – чебуречных белеют нарывы. Я тобой не платил, я не смог бы тобой заплатить, двукопейка моя, чешуя от разделанной рыбы. Некто в шапочке вязаной смотрит с тебя на меня, а не глобус в колосьях, которому больше не светит. Я люблю. Это сложно. Но всё остальное – фигня. Коммунизм наступил, почему-то – в отдельном поэте. На тарзанке тарзанке я качался качался, и скрипела скрипела надо мной высота девяносто шестого, девяносто седьмого, девяносто восьмого. Школота школота. Тут монтажная склейка. Первый курс универа. На экзамен экзамен я несу чертежи. Минус двадцать четыре и ажурная пена по губам у восхода. Покажи покажи. Тут монтажная склейка. Тут ажурная шейка — и духами, и телом. Укушу укушу. На кровати кровати превращения чудо из служанки служанки в госпожу госпожу. Не обидно обидно, не досадно досадно. Всё проходит проходит, кроме
