пытаюсь изложить свои взгляды на положение, которое сложилось в Российском государстве за последние годы.
– И что ж вас подвигло на сей замечательный труд? – с едва заметной иронией спросил Григорий. Но Караваев иронии не заметил, потому что с еще большим пылом стал объяснять суть своих занятий:
– Я понимаю, что не в моих силах убедить государя отменить Табель о рангах. При Петре Алексеевиче она была необходима, тогда дворян просто-напросто не хватало ни для службы в армии, ни во флоте, ни в канцелярии, но сейчас надобность в ней отпала. И я в меру своих сил пытаюсь объяснить, что негоже раздавать дворянские дипломы налево и направо, тем более купцам и подрядчикам. Кроме корысти и пронырства, они ничего более в дворянское сословие не привносят.
– Вполне с вами согласен, – с готовностью закивал головой Аркадий, – эти новоявленные господа, первейшие казнокрады и мздоимцы, достойны прежде всего не дворянского звания, а виселицы. Сейчас в дворяне метит всякий разночинец, а мы потом удивляемся, откуда вдруг в обществе пышным цветом расцветают лесть, лицемерие, подхалимство, подлость.
– Вы абсолютно правы, – обрадовался поддержке Караваев, – наше дворянство вместе с привилегиями утратило былое значение в обществе. Будь моя воля, я б немедля изгнал из него всех, кто получил диплом благодаря Табели о рангах, и расширил бы права столбовых дворян.
– Поразительно! – воскликнул Аркадий и незаметно подмигнул князю. И Григорий понял, что его неугомонный друг откровенно забавляется над доморощенным мыслителем, осмелившимся поучать самого государя. – А каковы ваши воззрения по крестьянскому вопросу?
– Я полностью поддерживаю идеи господина Щербатова.[7] Освобождение крестьян, по моему мнению, повлечет за собой множество невзгод. Я всю жизнь прожил в деревне и точно знаю: свобода нашим мужичкам только во вред. Без присмотра помещика они обленятся, забросят хлебопашество, займутся разбоем, даже детей перестанут рожать, потому что будут заниматься пьянством и развратом, вместо того чтобы заводить семьи. К тому же это приведет к разорению дворянства. Государство станет слабее, ибо разорившиеся дворяне утратят значение его надежной опоры.
– Воистину так! – с пафосом воскликнул Аркадий и воздел руки к небу. – Оставим крестьян в России в том состоянии, в котором они пребывают в течение нескольких столетий. – Он хитро прищурился. – Но все ж таки вам не уйти от ответа, достопочтенный сударь Василий Ефимович. Почему вы замалчиваете сей немаловажный факт, что по соседству с нами проживает очаровательная женщина – графиня Изместьева. Молодая вдова и к тому же весьма богатая…
– Простите, сударь, – побагровел Каратаев, – сия особа нисколько меня не интересует, потому что истинная самодурка, местная Салтычиха! Надеюсь, господа, вы слышали об этой мерзкой помещице, которую матушка Екатерина велела примерно наказать за творимые безобразия? Хотя что скрывать, – Караваев