занимавшие обособленную позицию по отношению к гражданским властям, в частности к Совету министров. Это было обусловлено чрезвычайными правами, полученными от царя на управление, как считалось, будущими завоеванными территориями, что было закреплено в Положении о полевом управлении в военное время (далее: Положение…). Этому соответствовал и характер личности главковерха – жесткий, авторитарный, импульсивный, что и проявилось впоследствии в ходе опрометчивых шагов в области гражданского управления. Более прагматичными фигурами являлись главнокомандующий СевероЗападным фронтом, впоследствии начальник штаба Ставки М. В. Алексеев и главный начальник снабжений Северо-Западного фронта Н. А. Данилов. Именно эти лица стали определять политику в отношении гражданского населения – прагматическую, умеренно целесообразную по отношению к военным задачам. Зато выделялось германофобской политикой руководство Северо-Западного (потом Северного) фронта, а именно генералы Н. В. Рузский, М. А. Бонч-Бруевич и Н. С. Батюшин. Эта группа видела повсюду немецкую опасность, шпионаж, перенося свое германофобство даже на саму гражданскую власть в Петрограде. Антигерманские настроения углядывались в поведении не только немецкого населения Прибалтики, но и в немецких баронов, которых фактически обвиняли в саботаже поставок ресурсов: скота, лошадей и т. п. Поддержка же немецких баронов из Петрограда (через агентов ведомства землеустройства и земледелия А. В. Кривошеина) приводила к критике петроградской бюрократии.
Особую позицию занимали командующие армиями, некоторым из которых были отданы целые края. Так, фактически в ведении 2-й армии был весь Привислинский край, а в подчинении 10-й армии находилась большая часть Прибалтики. Командармы неоднократно пытались избежать контроля со стороны главкомов фронта, чем вызывали замешательство военных и гражданских властей различного уровня в отношении принимаемых мер. Своеобразную позицию занимали командиры корпусов, как правило, исходившие из интересов эффективности боевых операций. Они неоднократно выступали за право проводить неограниченное выселение или реквизиции, ссылаясь на Положение. В сложной ситуации оказались начальники военных округов, которые находились одновременно под давлением местных губернаторов или петроградских министерств (ведомство А. В. Кривошеина) и в то же время были вынуждены исполнять приказы главных начальников снабжений и главнокомандующих фронтами. Существовали и даже нарастали в течение войны общие противоречия по вопросу управления гражданским населением, в частности Петрограда, т. е. фактически над центральной властью в России. Контроль над столицей постоянно переходил от армии (штаба 6-й армии, затем штаба Северного фронта) к Совету министров и обратно. Основными пунктами разногласий были меры в отношении дезертиров, печати, транспорта, снабжения и реквизиций. Некоторые весьма осведомленные представители власти вообще полагали, что именно проблема взаимоотношений военных и гражданских властей составила главную