что тело затекло. Кто-то накрыл меня одеялом, но не раздел. Тоже мне забота… Хорошо, что хоть разули.
Ну, и где мой заботливый охламон? На раскладушке рядом охраняет сон. Нос в подушке, руки раскинуты, вовсю сопит. Охранник, блин. Я поднялся, расправил спину, потянулся, погладил себя по животу… Ойкнул: всё не привыкну к новому телу. Слез с дивана, пошёл в ванную.
По пути не удержался – рассмотрел в зеркале своё заспанное, слегонца помятое лицо. Ничё так, симпотно.
После умывания растолкал кормильца – очень уж есть хотелось. Валерик повозмущался для проформы, но встал, приготовил завтрак.
– Чай ты готовить совсем не умеешь, – с полным ртом прокомментировал я его кулинарные способности.
– Не пей, – ответил этот грубиян.
– С тобой ко всякой гадости привыкну, но ты всё равно над собой работай, совершенствуйся.
У меня в голове начал созревать план, а потому я был почти добр. Валерик ещё что-то пробурчал, но меня больше заинтересовал шум в комнате, где мы спали. Валерик тоже что-то услышал, потому как замолк и ушки навострил. Тем временем шум, очень смахивающий на шаги довольно крупного человека, стал приближаться к месту нашей дислокации. Я икнул, отставил чашку и постарался вжаться в стену. Валерик тоже не спешил геройствовать, но на всякий случай покрепче перехватил нож, которым намазывал на мой бутерброд масло.
– Доброе утро, молодые люди, – с нами поздоровался Максимыч.
– Это свои, – успокоил я церберчика, – Максимыч, из-за которого я здесь.
– Д-д-д-доброе ут-т-т-ро, – мой цербер никого не собирался кусать, он явно трусил!
Ну и что, что у Максимыча роста за 2 м, а ширина в плечах с сажень косую. Он самый добрый и безопасный из всех моих знакомых. Чего бояться?
– Какими судьбами? – раз уж Валерик забыл о приличиях, мне быть рачительным хозяином. – Садитесь, кушайте.
– Спасибо, – куратор приземлил аккуратно свою пятую точку на стульчик. Тот жалобно заскрипел, но выдержал.
Я отметил мимоходом, как скукожился Валерик на фоне моего знакомого, хмыкнул и переключился на новоприбывшего.
– Как добрались?
– Спасибо, нормально.
Максимыч не церемонясь вынул из онемевших рук хозяина квартирки ножик и домазал мой бутерброд, отложил режущий предмет в сторону, начал улепётывать хлеб за обе щёки. Мда…
– Копчик при падении не пострадал? – я вспомнил своё приземление.
– Цел, спасибо. А где чашки?
– Там, – машинально Валерик ткнул в один из шкафчиков. Руководитель моей практики встал, налил себе чаю, покривился, но сделал пару глотков.
– И чего заявились? – меня начала раздражать бесцеремонность Максимыча.
– Тебе помочь, – сказал так честно, что я поверил.
– И чем же?
– Задание практики выполнить и домой вернуться.
– И причина такой трогательной заботы в чём?
– Папа и мама тебя уже заждались, – снова совершенно честно