оборачиваясь каждые несколько секунд, провел их обоих мимо вывороченной металлической вертушки и через двойные стеклянные двери наружу. Солнце, оказывается, светило ярко, и генерал-майор приостановился на секунду на ступенях, чтобы дать привыкнуть глазам. Первый лейтенант провел их мимо одного поворота, мимо другого, повел по выложенной из плиток дорожке между слякотными пространствами по бокам. Деревья были голыми и навевали тоску даже в середине такого отличного яркого дня. А ведь это был конец марта! В это время года зелень в его родном Эль-Пасо уже начинала выгорать.
– Здесь.
Ну да. То, что это «здесь», было видно довольно издалека. Снова группа людей. Снова часть, заметив его, тут же уходит, хотя уже не с таким деловым видом. Неожиданно стало зябко: то ли от наполненного влагой ветра, то ли от зрелища. Женщина и собака, лежащие в метре друг от друга. Довольно много крови.
– Лейтенант, очень коротко.
Кивнув, волнующийся лейтенант начал рассказывать о произошедшем. Винтовка почему-то мешала ему говорить, и он наконец убрал ее за спину.
Периметр временного штаба дивизии, разумеется, в несколько слоев обвесили датчиками. В конце концов, они были на окраине чужого города, не так давно захваченного пусть без боя, но у противника. Видеомониторы подтвердили, что одно из срабатываний было истинным, и к нарушенному периметру быстро выдвинулась тревожная группа в составе трех стрелков. С группой добровольно вызвался следовать приданный штабу дивизии офицер Сухопутных войск Вооруженных сил Эстонской Республики, имени которого Питтард даже не знал. Через пару минут бега наводимая по радио группа вышла на нарушителя, и эстонский капитан немедленно открыл огонь.
Питтард посмотрел на оба лежащих перед ним тела снова, потом обернулся к эстонцу.
– Одна минута на объяснение, – потребовал он.
– Я решил, что они могут представлять угрозу, сэр, – произнес капитан на вполне удовлетворительном английском. – Собака…
Собака была немецким боксером. Судя по тому, как она лежала, ей даже не пришло в голову пытаться защитить хозяйку от угрозы: огонь был открыт с большой дистанции.
– А девочка?
– Я не знал, что…
– Девочку застрелили потом, – громко и отчетливо сказал сбоку один из двух стоящих боком к группе капралов.
– Сэр…
– Заткнись. Даже если бы ты назвал меня черножопой образиной, ты не смог бы удивить меня больше. Капрал, говорите.
Скупо жестикулируя кистью свободной руки, капрал показал, кто как бежал, и перечислил, кто, что, в какой последовательности делал.
– Глупая девчонка наверняка решила по-быстрому выгулять своего пса, – буркнул он под конец. – Там дальше дыра в заборе, а все вокруг прикрывают кусты, хотя сейчас это не слишком работает. Ей надо было сидеть дома, но она наверняка решила рискнуть, потому что в городе тихо, вообще без стрельбы. Попыток защитить город не было, а слишком смелых полицейских быстро перебили. Или она вообще еще