тебя необычно раздутое эго.
– Это называется гордостью. И самоуважением.
– А как насчёт желания жить?
– Я намного моложе тебя, Клопицкий, – улыбнулась Лисс. – Если нас поймают, я потеряю больше.
– Чем меньше лет остаётся, тем выше ценность каждого года, – медленно ответил Тыжеумер. – И даже каждого дня.
– Всё-таки струсил?
– Почему ты не можешь признать существование другого мотива? Может, я просто не хочу брать тебя в ученицы.
– Люблю называть вещи своими именами.
– Правда? – поднял брови Клопицкий.
– В таких разговорах, – уточнила девушка.
– Ну, хорошо, давай называть вещи своими именами… – Он неожиданно поднялся на ноги. – Пойдём.
– Куда?
– Не волнуйся, недалеко.
– На всякий случай хочу предупредить, что мои родители знают, куда я пошла, – как бы в шутку произнесла Лисс.
Но поднялась и двинулась за артефактором.
– Не знают, – лёгким тоном отозвался Тыжеумер.
– Откуда ты знаешь?
– Они бы тебя не пустили. – Клопицкий с трудом открывал тяжеленную, жутко скрипящую дверь. – А заодно выпороли бы и заперли в доме на пару месяцев.
– Ты бы поступил так?
– У меня, к счастью, нет детей.
– К счастью для детей.
– Дети всегда хотят больше, чем могут получить.
– И получают?
– Не всегда.
– Терпеть не могу подвалы, – сообщил подлетевший Киви.
– Тебя никто не зовёт.
– Конечно, – проворчал попугай и первым влетел в открывшуюся дверь.
За которой оказалась крутая каменная лестница из двадцати ступенек, приведшая их в сводчатый, выложенный кирпичом подвал.
По лестнице пришлось спускаться на ощупь, в слабом свете, проникающем из проёма незакрытой двери. Внизу же, после того как Лёня щёлкнул включателем, девушка увидела ещё одну дверь, тоже металлическую, почувствовала работающий артефакт и поняла, что за этой преградой скрывается нечто…
– Ты всё ещё можешь уйти, – тихо сказал Тыжеумер.
– Что за дверью? – так же тихо спросила Лисс.
– Вступительный экзамен.
– Плата за обучение?
– Разве я так сказал?
Лисс тщательно обдумала слова хозяина особняка и повторила:
– Что за дверью?
Клопицкий прочитал заклинание, отключил охранные артефакты и набрал код на экране электронного замка. Дверь едва заметно шевельнулась, и Лисс поняла, что открыть её теперь легко – достаточно несильно толкнуть. Но Лёня не торопился.
– Шасы никогда не носят оружие…
– Мы против насилия.
– …но при этом продают оружие.
– Это всего лишь бизнес.
– Всего лишь бизнес, – повторил Клопицкий. – Вы говорите, что продажа оружия – «всего лишь бизнес», и считаете, что кровь, пролитая проданным оружием, не падает на вас.
Семья Лисс не занималась торговлей, Фахир и целая шеренга его предков специализировались на юриспруденции,