крышкой, это не могло спасти от едкого запаха фантомно преследующего человека и оседающего на одежде. От которого, медленно, но верно, начинала побаливать голова. А в придачу ко всему этому, слух мальчика уловил крик наставника, который вновь был видимо, чем-то сильно недоволен. И когда такое происходило, было все равно из-за чего, потому что всегда доставалось именно Нико, который терпел лишь из-за того, что это место было его единственным, в котором он мог не бояться травли со стороны других жителей. Имел личную, небольшую комнату, а так же мог использовать свои знания.
При этих грустных размышлениях о своей короткой, но богатой на всякие странности жизни, мальчик и не заметил, как остановился у старого окна, у которого отсутствовал небольшой уголок, а паутинка из трещинок прошла путь почти до середины. Не замечая резкого дуновения ледяного ветра, Ник смотрел пустым взглядом на серый из-за погоды мир. Вот краем глаза стало заметно, как в сухих кустах полных ядовитых колючек, спрятался маленький ежик, сжавшись в небольшой клубок, чтобы спрятаться от намечающегося ливня. А совсем рядом с полосой деревьев, промелькнул серый и ободранный волчий хвост. Видимо, хищник тоже спешил в свое укромное место, которое находилось подальше, от слишком шумных, для него людей.
–Какой грустный сегодня день…
Размышления человека, прервал возмущенный, но очень тихий треск колбы. Который не предвещал ничего хорошего, ведь если хоть капля опасной жидкости прольется на пол, мог получиться совершенно неожиданный эффект. Начиная от просто дыры в полу, и заканчивая полномасштабным взрывом, который мог разнести человека по всему коридору ровным слоем. От понимания своей глупости от такой долгой задержки, Нико вновь стал бежать по узким коридорам лаборатории. Стараясь как можно меньше беспокоить вещество в колбе так, что бы оно почти не двигалось. И вот, за последние, пару метров, он находился у заветных дверей, ведущих в главную лабораторию. Освободив одну руку от документов, наилегчайшим способом, просто положил их в сгиб локтя, придерживая своим подбородком. Мальчик приложил кисть к сканеру в надежде на то, что в этот раз, электроника не будет над ним зверски издеваться и сразу, при первой же попытки, впустит в лабораторию. Видимо, надежды, которые он так долго возносил, наконец-то были услышаны и женский механизированный голос сказал:
– Приветствуем, мистер Стефенсон.
После чего механические двери открылись. Наученный горьким опытом, ребенок прикрыл глаза, стараясь защитить их от очень яркого света, который бил по зрительным нервам и исходил от белых ламп. Прищур хоть и был не долгим, всего пару секунд, но и этого хватило для того, чтобы упереться во что-то твердое, но являющееся явно не стеной.
Из-за сильно резкого перехода света и прищура, глаза стали слезиться, перекрывая обзор тем, что все стало расплываться и становиться очень непонятным. А в голове была лишь одна мысль.
– «Неужели мистер Боттичелли решил устроить ремонт?»
Когда