и торчу в Байройте!
Стоит ли рассказать папе о нападении? Или Хильда мне потом голову оторвёт? Я бросаю на неё быстрый взгляд. Она в это время с невинным видом заплетает в косу свои длинные светло-рыжие волосы, напевая себе под нос какую-то песенку и делая вид, будто ничего здесь только что не случилось. Затем, взмахнув длинными ресницами, она смотрит на моего отца большими голубыми глазами и нежно выпевает притворно сладким голосом:
– Добрый вечер, господин Смарт!
– О, привет, Хильда! Как мило с твоей стороны, что составляешь Генри компанию!
– С удовольствием, господин Смарт! Я очень рада, что наконец у нас поселился кто-то моего возраста.
Ладно, это уж однозначно такие враки, что даже отец должен бы заметить. Но он лишь приветливо кивает ей, сияя улыбкой до ушей. Ясное дело, он рад, потому что считает, что путешествие в Германию – это бомбическая идея и что я в самое короткое время найду здесь кучу немецких друзей и открою родной стране мамы своё сердце.
Я всегда думаю о маме немного с тоской. Не смертельной и не такой, чтобы тут же разреветься. Нет, это всегда как укол – точно, такое чувство, словно внезапно закололо в боку, если где-то на пробежке забыл о правильном дыхании. Она умерла, когда я учился во втором классе, то есть уже довольно давно, и я давно перестал думать об этом каждый день. Но именно сейчас я задаюсь вопросом, что бы сказала мама, увидев нас с папой здесь, в пансионе «Ясень», с этой странной светловолосой девчонкой и чудачками-хозяйками. Не уверен, что это именно та Германия, которую она так мечтала мне показать.
Но здесь, в Байройте, всё, похоже, вертится вокруг типа по имени Рихард Вагнер, а это маме опять-таки очень понравилось бы. В честь Вагнера здесь отгрохали громадный концертный зал и ставят там оперы, которые он написал. Ничего другого, только его оперы – с ума сойти, да? Мама бы не увидела в этом ничего ненормального – она и сама была большой фанаткой Вагнера. Как и папа, она работала в оперном театре – будучи костюмером, отвечала за костюмы для певцов и певиц. Там мама с папой и познакомились – на вагнеровской опере «Золото Рейна». В этой опере рассказывается о золоте из Рейна, которое крадёт карлик по имени Альберих, а потом велит сделать из него кольцо, придающее ему неимоверную силу. Но оно же приносит и крупные неприятности. И не только ему, но и всем остальным, кто как-то оказывается с этим связан. Об этом рассказывают продолжения «Золота Рейна». В общем, это что-то вроде «Властелина колец». Разве что там довольно много поют. И нет хоббитов.
– Генри? – Хильда толкает меня в бок. Э-э-э, что? Как? Где? – Я хотела спросить: не против ли ты сегодня с нами поужинать?
Я совершенно теряюсь. С чего бы это мне хотеть ужинать с Хильдой? Ну, то есть сэндвич – это очень мило с её стороны, но не стоит так уж преувеличивать с любезностями.
Папа откашливается:
– Где ты витаешь мыслями, мой мальчик? Значит, так, Генри. Сегодня вечером у меня ещё одна деловая встреча. А Хильда предложила тебе поужинать с ней и её тётушками. И ты не остался бы в одиночестве.
– У вас уже представление? – спрашиваю я.
Папа качает головой:
– Нет,