от процесса извращенное удовольствие.
От сознания, что изменение прошлого могло породить подобное чудовище, мне стало страшно. Нет, это какая-то ошибка! Слава – самый добрый и сочувствующий человек после меня. Он бы никогда не стал причинять невинным людям боль. Но мои слова шли в разрез с тем, что я наблюдала на арене. Всех людей увели обратно, оставив один на один Славдия и кареглазого парня.
Должна отдать ему должное: парень умело обращался с мечом и ловко отбивал яростные атаки, но все равно его выучки было недостаточно для того, чтобы бороться с трехсотлетним опытом. Я вообще сомневалась, что в мире найдётся человек, который сможет противостоять Славдию.
Подтверждение этого не заставило себя долго ждать: после очередного мощного удара парень покачнулся и завалился набок. Его рука кровоточила.
Толпа, которая жаждала крови не меньше Славдия, взревела и, как одна мощная волна, поднялась на ноги и начала скандировать:
– Виновен! Виновен! Виновен!
«Боже! Из-за моей неосмотрительности сейчас прольётся кровь невинного!» Я попыталась перекинуть ногу через перила, чтобы остановить это безумие, но Асмодей вновь вмешался, крепко вцепившись в мое предплечье.
– Убери руки!
– Это глупо.
– Сейчас же убери руки! – Мой голос начал вибрировать от мощной энергии, проснувшейся в моем теле. Той энергии, которую я чувствовала только мельком и которой приписывала нереальность.
– Нет, – тихо, но невероятно твердо и требовательно проговорил мужчина.
Я непонимающе моргнула. Его фамильярность притормозила меня. Асмодей, воспользовавшись заминкой, одним резким движением усадил меня обратно на место. Я даже возразить не сумела. А он, между тем, наклонился к самому моему уху:
– Хочешь жить – смирись.
В этот момент я почувствовала, что сейчас произойдет то, чего я пыталась избежать. И тут же, забыв обо всем, вновь посмотрела на арену.
Кареглазый парень задыхался. Его тело, приподнятое над землей, конвульсивно дергалось в руках Славдия, который держал его за шею. Нужно было обладать нечеловеческой силой, чтобы вот так, без напряга, удерживать человека практически одной рукой.
Когда жизнь практически покинула тело парня, а глаза его начали терять свет, Славдий сделал то, что я никогда и нигде не забуду. Он приблизил лицо кареглазого к своему практически вплотную – это было похоже на желание поцеловать, сосредоточился, а после начал вытягивать из парня жизнь, которая вытекала медленно, подобно дымке из его приоткрытого рта.
«Пожиратель душ»!
Это определение огромными красными буквами болезненно пульсировало у меня в голове. Смотреть на это было и страшно, и одновременно удивительно.
Между тем, энергия, выходящая из парня, стала окутывать моего брата, создавая вокруг него легкие завихрения, наполняя и питая его.
Издав последний вздох, который я почувствовала кожей, бедняга умер.
Славдий глубоко втянул в себя воздух и, наконец, разжал пальцы. Тело пустой