купюру.
– Это не моё, – ответил подозреваемый.
В этот момент откуда-то из кустов вынырнула бабка с телефоном в руке. Она была низенького роста и кругленькая, как колобок.
– Вы чего к людям пристаёте? – заголосила она, тыча телефоном в лица сержантов. – Полицейский произвол! К людям пристают на улице!
– Мы не пристаём, – опешил Шалимов. – С чего вы взяли, что мы пристаём?
– Мы не пристаём, – подтвердил Куцый. – Вот у гражданина из кармана купюра выпала. Мы его остановили, чтобы её вернуть.
– Полицейский произвол, – не очень уверенно повторила бабуля. – Вам представиться надо по уставу.
– Мы не успели представиться, – сказал Куцый, – мы просто деньги хотели вернуть.
– Это не мои деньги, – сказал подозреваемый. – У меня вообще карточка, я наличные с собой не ношу.
– Как это – не ваши деньги? – спросил Шалимов. – А чьи же они тогда?
– Это мои деньги, – вдруг заявила бабка и ловко выхватила пятитысячную из рук Куцего, – это я выронила.
И спрятала деньги в свою сумку.
– Ну, вот видите, – улыбнулся парень, – это деньги бабушки. Я тут ни при чём.
И повернулся, чтобы идти дальше в свой магазин.
– Стоять! – выпалил Шалимов. – Стоять на месте! Мы ещё с вами не разобрались.
– Верни бабло, карга старая, – между тем сказал Куцый бабке.
– Полицейский произвол! – заорала та в ответ и схватила Куцего за рукав. – Полицейский произвол! Деньги у людей отбирают, кровно заработанные!
Подозреваемый вдруг подпрыгнул и побежал по аллее.
– Стой, стрелять буду! – заорал Шалимов и кинулся вслед за ним.
Куцый бросился было на помощь напарнику, но бабушка вцепилась в него мёртвой хваткой, как голодный бульдог в кусок сырого мяса.
Оперативник, изображавший пенсионера, отбросил газету и ринулся помогать Куцему. На то, чтобы оторвать от него бабку, ушло минут десять.
За это время подозреваемый пробежал всю улицу и выскочил к универсаму «Восход». Повернув перед магазином налево, он помчался по улице Ленина, расталкивая прохожих. За ним гнался Шалимов.
У подозреваемого было преимущество: он был молод и одет по-спортивному. Пэпээсник тоже был молод, но ему мешали рация, пистолет Макарова, бьющий по ляжке, и форма, стеснявшая дыхание и движения.
– Стой, стрелять буду! – периодически кричал Шалимов, пугая редких прохожих.
Расстояние между ним и преследуемым увеличивалось, становясь всё больше и больше, пока вдруг сидящий на скамейке парнишка не подставил бегущему подозреваемому подножку. Тот споткнулся, взлетел над асфальтом и со всего размаха врезался в дерево, мирно растущее около проезжей части.
Подоспевший через несколько секунд Шалимов надел на лежащего преступника наручники и посмотрел на своего помощника. Им оказался подросток в очках, который держал в руках мороженое. Рядом с ним на скамейке лежал футляр со скрипкой.
– А этот дяденька что-то плохое сделал? –