прежнего. – И что, она еще не в маразме? Ей же, наверное, сто лет?
– Всего восемьдесят два, она в здравом уме и твердой памяти. И еще в гипсе, поскольку ногу сломала и теперь безвылазно сидит в своей квартире.
– А это хорошо, она ведь будет рада гостям?
– Мне была рада. Напоила чаем, рассказала много интересного и пригласила заходить еще…
– Супер! – Сашка подскочила, уже стоя выпила свой смузи (капуста, сельдерей и огурец без пестицидов, гербицидов, ядохимикатов и нитратов). – Расскажешь мне об этом вечером, я сегодня буду пораньше. И вообще – познакомишь меня с этой бабкой, я сделаю с ней интервью, будет круто!
Она унеслась к себе в комнату, через минуту вылетела оттуда, в прихожей мгновенно обулась-оделась, схватила школьную сумку и умчалась прочь. Расхристанная и без теплой шапки, конечно же…
– И расскажу, и познакомлю, – пообещала я уже закрывшейся двери и со вздохом придвинула к себе недоеденную торопыгой Сашкой гранолу.
Не пропадать же добру, эта модная зожная еда совсем не дешевая.
А ничего так, съедобно…
В общем, утро у меня началось неплохо, а вот продолжилось так себе: мне не удалось припарковаться поближе к работе. Последнее свободное местечко недалеко от здания суда на моих глазах занял незнакомый серебристый «крузак».
– Вот зар-раза, – выдохнула я, проводив сердитым взглядом заруливающее на вожделенный пятачок чужое авто, и – куда деваться! – поехала к торговому центру, чтобы приткнуться там в подземном гараже.
– О, и ты тут! – обрадовалась мне Машка.
Я узнала ее по белой «Тойоте» и красному сапогу.
Прошлой осенью моя лучшая подруга вычитала в интернетах, что в новом сезоне в моде будет экстравагантная обувь из велюра ярких цветов, и в приступе умопомрачения купила себе ботфорты, которые выглядели просто сказочно. Так, словно их сшили из остатков головного убора Красной Шапочки для Кота в сапогах, у которого потом отняли, чтобы отдать нашей Маше.
Дивные сапоги легко промокали, быстро и основательно пачкались и требовали такого заботливого ухода, какого удостаивается не каждый младенец.
Зато странным образом к этой обуви подходило абсолютно все. Вернее, было совершенно неважно, что надето на Машеньке в сапогах: запоминались все равно только они.
– Привет, ты тоже не нашла, где припарковаться? – Я остановилась у открытой водительской двери, из которой как раз торчала нога в сказочном сапоге.
Все остальное еще не вылезло из машины. Машка пребывала там в сложной йоговской позе, перегнувшись через переднее сиденье и копошась на заднем.
– Угу. Возьми-ка это. – Подруга, не выныривая из «Тойоты», передала мне большой цветной пакет, в котором что-то пластмассово погромыхивало. – И это, – второй пакет был тихим, бугристым и мягким. – Вроде все собрала.
Машка вылезла, поправила сумку на плече и шапку на голове, забрала у меня один пакет.
– Как удачно мы встретились, поможешь мне все донести, –