равно как первым присягнул мне Замко́м и помог создать мою нынешнюю маленькую организацию. Он являлся отменным руководителем, и я был очень доволен нашем союзом.
Или был бы, не будь он заодно моим Длинным Носом в операции, которую проводил другой Серый Принц. Я не собирался отряжать его шпионить за Одиночеством, но та уже взяла Келлза под крыло, когда он обратился ко мне по этому поводу. Последние месяцы мы обсуждали возможность его ухода от нее, но Келлз опасался, что это насторожит Одиночество в отношении других членов его бывшей организации, прибившихся к ней. В некоторых случаях ее подозрения стали бы оправданными, так как в стане Одиночества на меня уже трудилось пять человек, но в большинстве остальных – нет.
Я проработал на Келлза в качестве Длинного Носа семь лет, пока судьба не поменяла нас местами, и знал, что такое зарыться по уши в чужую организацию, когда неосторожное слово или недостоверное сообщение остаются единственной преградой между тобой и очень долгой, очень мучительной смертью. Мне не хотелось лишь ради собственного удобства подвергать риску его людей.
И мы сносились тайком, прибегая к шифровкам, закладкам и редким, тщательно обустроенным встречам. Его советы оставались бесценными, бывая важнее даже поставлявшихся сведений, но поступали слишком редко и, как правило, слишком поздно, чтобы на что-то влиять.
Нет, меня это не устраивало. Та же история, что с домом: я был приучен к простору в общении с Кругом. Больше места для маневра, больше воли для ошибки, больше возможностей притянуть удачу и катастрофу.
Я сел на крыльце и вслушался в дождь, утешаясь тем, что в данный момент я был равно слеп с глазами как открытыми, так и закрытыми.
В конце концов я уснул.
– Ты меня звал?
Я отвлекся от тарелки и поднял взгляд на Бетриз, стоявшую надо мной со шкодной улыбкой. Эта улыбочка была у нее неизменной и, как правило, обоснованной. Мне просто не нравилось, когда она адресовалась мне.
Это было спустя два дня после моего возвращения в город, и я сидел на открытом воздухе за столиком при таверне «Ощипанное Перо». Она находилась в трех кварталах от моего нового дома, процветала и отличалась превосходным меню. После второй трапезы я поставил эту харчевню на скромный процент.
– Присаживайся, – указал я на место напротив.
Она села и закинула длинную ногу на стул, вместо того чтобы просто вытянуть. Затем Бетриз уперлась локтем в стол, уткнулась подбородком в ладонь и изучила меня ясными карими глазами.
– Ты понимаешь, что ответ по-прежнему отрицательный, – молвила она. – Так?
Я улыбнулся, берясь за лепешку. Та еще не остыла.
– Ты даже не выслушала предложение.
– Неважно. Меня не проведешь, и даже великий Дрот напрасно подбивает клинья.
– Прошу тебя. – Я издал губами непристойный звук. – Будь я «великим», я бы не просил работать на меня, а приказывал.
– А я бы все равно отказалась.
– Именно поэтому я продолжаю