с первой же попытки расправилась со входной дверью, выбежала на крыльцо и остановилась, поправляя шарф. Когда только потеплеет, надоело уже кутаться, как капуста, скорей бы настоящая весна! Марина сбежала по широким мокрым ступеням на асфальт, обернулась мельком и направилась к метро.
Машка не ошиблась, вся процедура стрижки и покраски заняла больше трех часов. Пока закутанная в накидку Марина сидела с фольгой на голове мастер успела выложить ей все сплетни за последние полгода, а заодно вытрясти из клиентки новости ее жизни. Но тут улов получился небогатым, рассказывать Марине было нечего.
– Вот, в командировку еду, материал собрать, потом за диссертацию засяду, – отчитывалась она, пока Маша суетилась рядом.
– Ага, угу, – бормотала она в ответ, – молодец, диссертация – это здорово. Зарплату тебе прибавят?
– Да, наверное, но это… – договорить она не успела, Маша потащила ее мыть голову, и разговор оборвался. Еще через сорок минут все было готово, Марина стряхнула с плеч накидку и рассматривала себя в зеркало. Получилось, как всегда, отлично и очень дорого, но результат того стоил. Каштановые пряди смешались со сливочно-белыми, а добавка к краске придала всей копне волос нежно-розовый оттенок. Машка свое дело знала хорошо, и деньги брала не зря.
– Накраситься не забудь и оденься как человек, – на прощанье напутствовала она Марину.
«Одеться! Как хорошо, что она мне напомнила об этом! Не в джинсах же туда тащиться» – Марина расплатилась с мастером, поклялась придти ровно через три месяца и вышла из салона. До стокового магазина рядом с вокзалом она добралась через полчаса езды в переполненном по случаю вечера пятницы метро. В светлом подвальном помещении было просторно и спокойно, покупатели бродили от стоек с вешалками к огромным ящикам с дешевым барахлом и увлеченно рылись в завалах. Марина прошлась мимо стеллажей и полок, взяла одну вещь, потом другую, вернула их назад. Так, для начала надо сосредоточиться. Что могла носить женщина тех времен? Да все, что угодно… «В конце двадцатых – в начале тридцатых годов обязательным для всех текстильных фабрик было, производство набивных тканей с агитационными узорами, прославляющими труд советского человека – серпами и молотами, звездами, тракторами, сеялками, комбайнами, заводскими трубами с дымом, аэропланами и прочим» – всплыли в памяти строки давным-давно прочитанной статьи. Но это было раньше, к тому же заканчивалась статья так: «на художественных советах и совещаниях все чаще стали говорить о том, что подобные «творческие находки» слишком громоздки для текстиля, не сочетаются с назначением и фактурой ткани, неудобны в крое, требуют большого расхода и поэтому нерентабельны для швейных предприятий. Фельетон, опубликованный в газете «Правда», под названием «Спереди – трактор, сзади – комбайн», подвел черту в спорах о тематических рисунках, с 1933 года их производство было прекращено приказом Совнаркома за вульгаризацию идей социализма и коммунизма». Уже легче, не придется искать платье с сеялкой или дымовой трубой. Нет, нужно сначала придумать, кем она