год она ходила босиком или балансировала на туфлях с большими шпильками. Еще ей вспомнилось одно из любимых хозяйских наказаний за провинность. Господин-хозяин называл его «балетом». Один из господ-воспитателей с лицом бульдога приклеивал к стельке туфли маленький пластмассовый шарик в районе пятки и давал большое хозяйское поручение, что-нибудь помыть или вымести. К концу дня на пятку нельзя было наступить, а сил ходить на носочках уже не было. Так тактично дрессировались даже самые буйные рабыни. А в этих ботинках было так удобно, что Вике захотелось танцевать, но, сурово воспринимая свою судьбу, она позволила сделать только пару взмахов ножкой. Обернувшись, она увидела улыбку на лице ее господина, и ей стало тоже приятно.
Сев в машину, они снова куда-то поехали. Николай достал с заднего сиденья рюкзак и попросил достать из него чай и бутерброды. Вика настороженно, боясь уронить хотя бы одну крошечку, чтобы не получить наказание, например, в виде вылизывания всей машины, достала бутерброд и протянула его господину.
– Спасибо, я не хочу! Ешь сама!
Вика, удивившись поведению господина, начала аккуратно есть бутерброд с колбасой. Ей было так вкусно после хозяйской баланды, что она еле сдерживала эмоции и давилась собственной слюной. Вдруг она заметила, что от хлеба отломился приличный ломоть и упал ей на штаны. Она тут же покраснела и начала просить Николая прощения, обещать, что вылижет всю машину.
– Замолчи! Тише! – завелся Николай и легким движением смахнул ломоть на коврик. – Ничего страшного не случилось! Ты же не специально намусорила! Так бывает, хлеб, когда ты его ешь, крошится. Понимаешь?
– Да, мой господин.
– Так… твой господин-хозяин говорил ты умеешь читать?
– Да, мой господин.
Николай фыркнул от злости, услышав еще раз словосочетание «мой господин», и что-то пробубнил себе под нос, а затем спросил:
– Как я просил ко мне обращаться?
Вика, вспомнив, как незнакомец чуть не сломал ей грудь, тут же поправилась:
– Мой Николай, я умею читать.
– Так! – резко взвыл, его голос в машине. В рюкзаке тетрадь со стихами. Открой ее, там закладка и читай мне вслух что там написано.
Вика достала тетрадь со стихами. Тетрадь была темно-зеленого цвета с твердой обложкой. Часть стихов была написано от руки. Другая вклеена в виде распечатанных страниц.
– давай, читай!
Вика долго всматривалась в текст, переживая за то, что не сможет прочитать или ошибется. Только из-за того, что пауза уже слишком затягивалась, она, пересилив свой страх, начала монотонно читать с дрожью в голосе: – «Я сразу, я сразу, сломал, ой смазал карту бу, будня».
–Стоп! Не так! Это же стихи, давай спокойно и с интонацией!
Вика, сглотнув, начала сначала:
«Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочёл я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных