заранее приготовленную алую розу. Когда все приготовления были окончены, сел напротив окна и в нервном ожидании наблюдал, когда Алина проснётся, не сводя глаз с её прекрасного лица, умиротворенного сладким сном. Взглянул на часы, 5:30 утра, ровно секунда в секунду она открыла глаза, выключила будильник и проделала все те-же действия, что и каждый будний день.
Алина вышла на улицу, подошла к палатке с фруктами, приобрела пакетик ягод и приступила к утреннему ритуалу. Это самый подходящий момент, я спокоен, расслаблен. Я готов! Да и она уже в перекрестье оптического прицела моей винтовки. Опускаю центральную точку ниже, в район сердца, задерживаю дыхание, вижу, как ее грудь вздымается от третьего глубокого вдоха, и плавно нажимаю на курок. Тихий хруст спускового механизма длиться одно мгновение, приглушенный глушителем хлопок выпускает, переполненную горькими чувствами пулю. «Я с тобой дорогая, теперь я внутри тебя.»
Быстро убираю винтовку, закрываю окно и складываю оружие в специальный чемоданчик. Мне не хочется смотреть как она падает, как её бездыханное тело истекает кровью, смывая сказочную красоту навсегда. Не хочу быть свидетелем затухания солнца, рождение которого я наблюдал совсем недавно. Следующим действием открываю список контактов мобильного телефона, нахожу имя "Атлас", звоню.
– Заказ выполнен. Цель устранена, думаю прокурор задумается, прежде чем выносить приговор. Жду оплаты.
Кладу трубку, бросаю телефон на стол со шпионской аппаратурой. Выхожу за дверь и через чёрный ход покидаю этот дом, этот город и эту историю.
"Не переживай милая, ты всегда останешься в моей памяти, всегда красивой, юной и улыбающейся. Как и все, кого я любил".
Маяк.
– Я больше не могу быть с тобой! Я остыла! Любовь исчезла, а может быть была только лишь влюблённость. В любом случае, я не чувствую к тебе симпатии, больше нет желания тебя целовать. Больше нет ничего, что бы делало нас парой. Не хочу, чтобы ты злился или держал на меня обиду, но терпеть в отсутствие чувств, остаться с тобой было-бы против моей природы и лишь наполнило бы наши жизни муками и болью. Прости, но я ухожу!
Я молчал. А что вообще может сказать мужчина на такие слова? Стараться ее удержать, умолять не уходить? Это лишь унизит меня. Я больше не прикоснулся к ней и не сказал ни слова. Она ушла, собрала вещи, на пороге буквально на секунду оглянулась, бросив на меня пустой, безразличный взгляд, и закрыла за собой дверь. Первые несколько часов, я сидел неподвижно. Словно каменная статуя. Первые несколько часов не было ничего, ни мыслей, ни чувств, лишь пустота. Пустота вокруг, пустота внутри. Следующим этапом нахлынула боль, такая беспощадная, настолько сильная, что я не представлял куда от неё спрятаться. Она напомнила время, когда я бросал курить – мучительная, заполняющая весь разум ломка. Мне нужно было бежать. Бежать от всего, от дома, от людей, от города и от воспоминаний. Я открыл газету на разделе "работа" и спустя несколько минут нашёл подходящее предложение – "смотритель