что у подружек от его расспросов кровь в жилах стынет.
Усевшись за руль, Босх черкнул себе пометку: не забыть про таблички «Осторожно, злая собака», после чего повернул ключ зажигания и поехал на север, домой.
Пробки уже рассосались. Гарри был рад, что провел день с толком и даже успел поужинать с дочерью. Завтра утром он начнет сужать круг поисков Вибианы Дуарте и ребенка Уитни Вэнса. Его имя должно быть в одном из документов, лежащих на пассажирском сиденье.
Приятно было думать, что дело Вэнса сдвинулось с мертвой точки, но в глубине души Гарри чувствовал тревогу. Что-то подсказывало, что Москит уже высматривает новую жертву и готовится к очередному нападению. Где-то в Сан-Фернандо тикали часики. Босх был в этом уверен.
Глава 9
Утром Босх сварил кофе и выпил его на задней террасе, разложив на уличном столике распечатанные днем раньше документы. Изучая имена и даты, он быстро пришел к выводу, что сузить круг поисков не получится. Босх надеялся найти свидетельство, выданное с задержкой, но все без исключения документы были выписаны не сразу, а дня через три после рождения ребенка, а то и позже. Босх решил, что вернее всего будет как-то добраться до записей в приюте Святой Елены.
Задача была не из легких. Пробиться сквозь законы о тайне усыновления весьма непросто, даже вооружившись властью и жетоном полицейского. Босх подумал, не стоит ли позвонить Вэнсу, чтобы тот нанял юриста и подал запрос на доступ к записям об усыновлении ребенка Вибианы Дуарте, но пришел к выводу, что такая конструкция не взлетит. Подобный запрос – вернейший способ раскрыть планы Вэнса, а старик твердо намеревался сохранить все в секрете.
Вспомнив о статье из «Таймс», Босх решил дочитать ее до конца и отправился в дом за ноутбуком. Заодно отнес внутрь пачку документов, чтобы те не сдуло ветром в каньон.
В статье говорилось об эволюции приюта Святой Елены. В прошлом матерей спешили разлучить с детьми, теперь же работники приюта помогали девушкам вернуться в общество, не отказываясь от ребенка. В 1950 году слова «преждевременная беременность» звучали как приговор, но в девяностых все изменилось. У юных матерей-одиночек появился шанс на нормальную жизнь, а приют Святой Елены запустил несколько успешных проектов по поддержке неполных молодых семей.
В отдельном параграфе были собраны отзывы женщин: те рассказывали, как родня отвернулась от них, а в приюте им дали крышу над головой и, по сути дела, помогли выжить. В статье не было негативных отзывов. Не было и рассказов о том, как у девушек в буквальном смысле отбирали детей, чтобы отдать их незнакомцам.
Внимание Босха привлек последний параграф статьи. Гарри тут же сообразил, как взглянуть на дело под новым углом. Параграф начинался со слов женщины, оказавшейся в приюте в 1950 году. Родив ребенка, эта женщина прожила в приюте следующие пятьдесят лет.
Четырнадцатилетнюю Абигейл Тернбулл бросили на крыльце приюта с чемоданчиком в руках. Она была на третьем месяце беременности. Родители ее, люди глубоко религиозные, отказались мириться с таким положением дел. Отец ребенка отвернулся от нее. Ей