Не включая свет, она открывала окно и спрыгивала, ее подхватывали, ставили на ноги – и вдвоем они уходили. Я скорее чувствовала, чем видела, что мужчины были разные.
Однажды вечером я запаслась камнями и, как только раздались шорох кустов и тихий стук в окно, швырнула наугад несколько. Один из камней попал в цель, потому что мужчина, а это был голос взрослого мужчины, ойкнул, выматерился и поспешно ушел. Вера распахнула окно и несколько секунд смотрела в темноту. Я ликовала: хотя бы раз она осталась со мной.
Глава 5
Безумие, творившееся в Гордееве в девяносто девятом, было заразным. Оно проникало в головы горожан и выплескивалось вспышками ненависти. Меня оно тоже отравило. Я поняла это, когда убила кабаргу.
В тот день мать отпустила меня с рынка пораньше, чтобы я приготовила ужин. Я возвращалась домой по безлюдным улицам. Пелена дыма стала такой плотной, что очертания домов и дорог терялись в нем, как в тумане. Чудовищный жар от едва различимого солнца пробивался сквозь пелену, по лбу и телу стекали ручейки пота. Пепел забивался в горло.
Во дворе за составленными вместе двумя столами, на притащенных из дома разномастных стульях сидели мужики, бухая дворовая компания. Пришлось обойти их, чтобы не привязались с разговорами.
Я чистила картошку на кухне и смотрела телевизор, когда со двора послышались крики.
– Давай-давай!
– Загоняй на меня!
– Заходи слева, гони ее от гаражей!
Я выглянула на улицу и увидела, как во дворе между пятиэтажек мечется обезумевшая кабарга. С одной стороны ей не давали убежать гаражи, с другой – пьяные мужики. Они наступали на олениху, расставив руки.
– А-ар-ргх! Уходит, уходит!
– Камнем ее!
В кабаргу полетели камни. Она заметалась. Пыталась запрыгнуть на гараж, отталкиваясь от горы старых шин, но не получалось. Снова и снова кабарга ударялась головой о крышу, падала, вскакивала и карабкалась на покрышки. Силы у нее закончились, и она замерла, прислонилась к жестяной двери гаража, выкрашенного серебрянкой. Мужики подходили ближе.
Внезапно кабарга повернула голову и посмотрела в мою сторону – я наблюдала с балкона на втором этаже. Она дрожала. Она была в ужасе. В ту же секунду я закричала:
– Стойте, вы ее пугаете! Отойдите, уроды!!!
Но оглушенные спиртом и охотой мужики не услышали.
Кабарга подпрыгнула вверх, снова ударилась об острый жестяной край и беспомощно припала к земле. Я сорвалась в зал, нырнула под диван и достала оттуда коробку с ружьем. С трудом вытащила его, сгребла несколько патронов.
Выскочила в пахнущий дымом и вареной картошкой подъезд, на ходу переворачивая ружье блестящим брюхом кверху. На площадке остановилась – заело кнопку патронника. Я боролась с ней, потом с трудом втолкнула патрон, ломая ногти. Навстречу поднимались соседи с пятого этажа, мать с младенцем на руках. Увидев меня с ружьем, женщина замерла, прислонившись к обшарпанной стене. Она прижала головку