намекнуть на возможное объяснение, не то что дать исчерпывающий ответ.
Любопытно было прочесть коротенькие новостные заметки в нескольких крупных интернет-изданиях. Статьи повествовали о двух загадочных случаях самоубийств в Петербургском институте психиатрии и неврологии и излагали ход событий достаточно корректно, обходясь без бульварного накручивания страстей и излишнего драматизма. Другая статья, на которую Инга наткнулась совершенно случайно на блоге одного малоизвестного журналиста, оказалась, как ни странно, содержательней предыдущих и вкратце рассказала о трех известных на сегодня случаях самоубийств, совершенных вследствие приснившихся кошмаров. Понятное дело, о происшествии с Ириной Владимировной журналист знать не мог: официальная причина ее смерти – инфаркт и кровоизлияние в мозг. Повествуя о необычных случаях суицида, журналист упомянул студентку из Манушкино и двух Ингиных пациентов, а также сослался на слухи из «надежных источников» о том, что все три жертвы накануне смерти видели во сне некий зловещий знак. Почему журналист счел его зловещим, не объяснялось. Не обнаружив для себя ничего нового, Инга собралась было закрыть страницу, но взгляд в последнее мгновение упал на комментарии читателей, среди которых одно сразу бросилось в глаза. Некий посетитель блога под ником Юрасик прокомментировал статью так: «Похоже на массовое памешательство! этот знак теперь всем падряд сница, мой дедуля царство ему нибесное тоже видел знак из пурпурных полосок и умер от серца…»
Дыхание перехватило, в висках застучало. Вот так! Еще один! Она обшарила весь Рунет в поисках прочих сообщений от Юрасика, но нашла только пару его матюгов в отзывах об одном из последних российских триллеров. Единственное, что удалось выяснить об этом пользователе, – он проживает в Санкт-Петербурге и комментарий в блоге запостил несколько часов назад. Когда именно с его дедом произошла трагедия, оставалось только гадать.
Дальнейшие поиски прервал скайп-звонок. Инга улыбнулась, приняла вызов.
– Привет, мам! – мальчик казался хмурым, смотрел, как всегда, в сторону, но сидел, повернувшись чуть боком.
– Здравствуй, сынок! – Инга наклонилась к экрану, вглядываясь в изображение. – Как ты?
– Все очень хорошо.
– Правда?
– Правда…
Алекс с видимым усилием посмотрел прямо в объектив камеры и задержал взгляд на пару мгновений, но сразу же отвернулся.
– Может, расскажешь?
– О чем?
– О том, что у тебя на левой щеке.
Мальчик коснулся ссадины на скуле, поморщился.
– Случайно получилось, – виновато произнес он.
– Так, – подбодрила Инга, – а подробнее?
Алекс завис и молчал почти минуту, неотрывно глядя куда-то в сторону. Потом тихо промолвил:
– Халед…
– Какой Халед? Тот, что из Ирака?
– Ага… обругал меня. Аутичным расистом. Я назвал его тупицей. Он меня ударил.
Вновь молчание.
– А ты? – Подлокотники