не мог его спрятать, нарушив намаз лишним движением.
Когда Наурдин закончил молитву, он обратился к приехавшим к нему на помощь сельчанам, которых кстати было не мало. Наурдин с улыбкой, поглядывая на пылающее от ссадин и царапин лицо своего сына сказал прибывшим:
– Вы приехали посмотреть, не созрели ли наши арбузы? Да благословит вас Всевышний! Не знаю, как арбузы, но чьи-то бараны чуть было не «созрели»… Марша догIийла шу! (Да будет свободным ваш приход!)
Такие же горючие, как и в ту ночь, когда он убегал в лес, слезы снова жгли лицо Салмана. Тогда он подросток думал, что предает отца, но сегодня он узнал каким бывает настоящее предательство. А еще перед глазами стоял образ отца – мужественного, настоящего, сильного…
Со вчерашнего вечера заступивший дежурным по роте, сержант Молчанов, зашёл покурить в туалет, находившийся на втором этаже с тыльной стороны от парадного входа казармы, окна которого выходили на задний план здания в сторону спортивной площадки. Приоткрыв окно в туалете, сержант курил и выпускал дым на улицу. Вдруг вдали, в конце футбольного поля он увидел темный силуэт человека, лежащего на сугробе, которого немного запорошило снегом. Он внимательно ещё раз присмотрелся, прищурив глаза, и точно убедился – человек! Сержант пулей вылетел с туалетной комнаты, подбежал к каптерке и стал стучаться до старшины. Прапорщик открыл дверь:
– Ты чего ломишься, по шарам или в лоб хочешь?
– Там, там на поле, в снегу человек! Человек в снегу, там на поле, – взволновано пытался докричаться сержант до прапорщика…
– Мать твою Карабас, бегом за мной! Они выбежали на улицу, не надевая шинели. Выскочив за задворки казармы, они вприпрыжку, проваливаясь в сугробы, неслись к силуэту. Услышав возбужденные охи-ахи, несущиеся в его сторону, Тасаев вскочил и увидел двух бегущих к нему людей, а вглядевшись узнал в них прапорщика Крылова, и сержанта Молчанова…
Глава 5. Таежная схватка
I
После обеда Тасаев сидел в кабинете у начальника штаба. Все формальности соблюдены. Его восстановили в свой родной мотострелковый взвод, теперь уже под началом старшего лейтенанта Шелупанова с дальнейшей перспективой – по прошествии некоторого времени назначить его на какую-нибудь должность. Но, а пока Тасаев будет проходить службу рядовым личного состава. Салман вернулся в расположение казармы, снял верхнюю одежду и прилёг на свою кровать. Сон не шел. Какое-то странное чувство пустоты заполнило его всего изнутри. Позади уже два года армейской службы. Те, кто вместе с ним вступил в ряды Советской Армии, уже отслужив, уехали домой и ставят перед собой новые цели. А он снова вернулся в эту холодную казарму с вычеркнутыми из службы и из жизни двумя годами, которые остались там за колючей проволокой Дисбата. Тасаев перерос не только своих сослуживцев, но и всю эту армию вместе с ее чинами и должностями, поэтому само нутро уже не умело и не хотело выполнять