глупы. Тут не только отсутствие ума, здесь примесь неопределенной грусти. От его нелепого вида мне стало весело, и я кашляла, подавляя смешок. Конечно, это не укрылось от мамы.
– Что же ты его не прогоняешь? – она злилась.
Молчала. Не умела разговаривать с родителями. Я в ступоре. Марс и дальше не собирался проигрывать строгости матери. Он, замерев, смотрел в стену. Наверное, увидел призрака. А они уж точно существовали. Поверьте.
– Брысь! – мама замахнулась на него мокрой тряпкой. Это казалось Марсу смертельным оружием, и он с бешеной скоростью спрыгнул со стола, не забыв уронить салфетки. – Ты бы сейчас помогла мне навести хоть какой-то порядок! – мама перешла на тон выше. Она резко сняла фартук и кинула на стол, как ненужную вещь.
– Линда, с тобой все в порядке? – папа оказался позади и касался моего плеча. К моему горю, это прикосновение не придавало мне сил, а наоборот заставляло содрогнуться. Я убрала его руку и положила свою злосчастную грязную тарелку на стол. Если б не эта посудина, я бы давно была в комнате у Тима. В зеленой комнате. Так я ее называла, потому что даже там у него был маленький цветочный садик. Как будто ему не хватало магазина.
– Марс снова залез на стол. Он меня заколебал уже. Эмма не может отучить его от дурацкой привычки, – на этом моменте я ну очень глубоко закатила глаза. Наверное, мама увидела мои белки.
– Что, Эмма? Ты как-нибудь поучаствуешь в жизни семьи? Или тебе на все плевать?
– Тише, дорогая.
– Нет, Рим. Эмму надо возвращать. Мне так больно видеть ее отдаленной от нас. Раньше ведь она была такой открытой и доброй, – зачем она говорила обо мне в третьем лице? Я же здесь нахожусь. Вижу, что родители огорчены, но это все ложь. Идеально подстроенная.
Папа подошел к маме и тепло обнял. В точности, как раньше. Раньше я тоже присоединилась бы к обнимашкам. Карие глаза папы смотрели на меня и заставляли смутиться.
Не в состоянии слушать их плаксивые речи и видеть чувственные соприкосновения телами, я быстро ушла. Хорошо, что не особо быстро, ведь я на каблуках – в черных замшевых босоножках.
– Почему она ходит по дому в обуви? Как будто специально хотел испортить наши отношения, – услышала страдальческий голос матери из кухни. Ее слова утонули в коридоре, а я споткнулась о Марса и упала прямо около двери Тима.
Дверь в комнату открылась буквально через пару секунд, и передо мной предстал брат. В джинсовых шортах и белой футболке. Снова белой! Ему не надоело стирать светлые вещи. Он протянул мне руку для помощи. А я, конечно же, воспользовавшись случаем, представила себя принцессой.
– Милая моя сестренка, почему ты стоишь на коленях прямо перед моей комнатой?
– Поклоняюсь твоему величию, (хах) – я схватилась за его сильную руку и улыбнулась, потому что любила брата и его теплый голос. – А ты почему так медленно реагируешь на мои падения? Вдруг я умираю?
– Я