и произошло: женщина что-то гортанно прокричала по-фински, а потом, когда животные угомонились, пригласила гостей, перейдя на русский язык, пожаловать в дом.
Через тесные сени, стены которых были плотно завешаны самыми различными вещами, корзинками, пучками засушенных трав и берёзовыми банными вениками, они прошли в горницу.
Там всё было по-прежнему: большая просторная комната, скупо заставленная нехитрой и скромной мебелью, по торцам – цветастые ситцевые пологи, отгораживавшие спальные места, в углу – круглая (в сечении), ребристая печь-голландка, от которой во все стороны ощутимо расходилось живительное тепло.
Хозяйка оперативно зажгла допотопную керосиновую лампу, стоявшую на кухонном столе, а после этого, сбросив на пол малахай и ушанку, обернулась.
«Ничего не понимаю», – удивился Ник. – «Это же не Мария Виртанен. А какая-то молоденькая девчушка лет девятнадцати-двадцати от роду: невысокая, стройная, курносая, рыжеволосая, с живыми и быстрыми светло-голубыми глазами. И…, и…, и очень симпатичная. А узкая светло-бежевая юбка и белый облегающий свитер с тёмно-бордовыми ромбическими узорами очень даже выгодно подчёркивают все особенности и достоинства её фигуры. М-да. Есть на что посмотреть, короче говоря…».
Неуверенно откашлявшись, он спросил:
– Извините, но кто вы?
– Ха-ха-ха! – неожиданно развеселилась девушка. – Не узнали меня, дядюшка Андрес? Значит, долго жить буду…
– Анна-Мария? – прозрел Ник. – Неужели?
– Она самая. Называйте меня, пожалуйста, Анной. Так оно проще. И путаницы, что характерно, гораздо меньше.
– Договорились, не вопрос…. А выросла-то как. Похорошела…. Матом, надеюсь, больше не ругаешься?
– Скажете тоже, – засмущалась девчушка, отчего её светло-голубые глаза заметно потемнели. – Я же тогда совсем маленькой была и толком не понимала, что говорю…
– Ладно-ладно, верю. Проехали…. А где уважаемые Юха и Мария?
– Папа и мама в отъезде. На полтора месяца, в соответствии с полученным приказом, отбыли по делам заграничным. Я за них. Не волнуйтесь, всё будет хорошо. Справлюсь.
– Не сомневаюсь, Аннушка.
– А я – Михаил, Миша, – встрял в разговор Банкин. – Ой…. Вернее, Микаэль…
– Ха-ха-ха! Уморил…. Начинающий рыцарь плаща и кинжала, как я понимаю?
– Начинающий, – улыбнувшись, подтвердил Ник. – Вот и путается слегка, бедолага. Бывает…
– Бывает, – согласилась Анна и, став бесконечно-серьёзной, предложила: – Всё, господа шпионы и диверсанты, заканчиваем с шуточками. Сейчас перекусим. А быстро соберу на стол. На раз-два…. И не надо, пожалуйста, спорить. Папа говорит, что перед дальней и трудной дорогой надо – в обязательном порядке – хорошенько «заморить червячка». Мол, лишним никогда не будет. А переплыть на вёслах через широкую морскую губу (тем более, в холодную зимнюю погоду), дело непростое, требующее значительных физических усилий…
Предложенная трапеза была скромной, непритязательной,