искушает своё сердце,
Искушает сладостью своих желаний…
Она зовет их, её тело требует перевоплощений.
В ней медленно просыпается богиня,
Требующая неустанных наслаждений,
Но проекция этих желаний
Оторвана от реальной жизни и
Живёт сама по себе, требуя
Жертвоприношений, и тогда льётся кровь,
Кровь её прекрасного тела.
Я буду тобой распята,
Но вновь принимаю казнь,
Губы прошепчут заклятья,
Из сердца уйдёт боязнь.
Тебе вознесу все гимны
И жертвы венок сплету,
Пусть в бездне твоей погибну,
На крыльях любви
Взлечу.
***
Она любит просыпаться утром
И слушать пение птиц,
Жужжание шмелей
И нетерпеливый зуд обычных мух.
Всё это – история и жизнь её сада,
Где она не заканчивается в своей
Незримой бесконечности,
И она наслаждается этим миром,
Мир, который лишь на поверхности
Мироздания,
А его истинная жизнь —
Тайна.
Я проникаю в вашу суть,
Там жизнь совсем другая,
Мне глаз восторга не сомкнуть,
Вселенная иная.
От Тайны замираю,
Свет Солнца выбираю.
***
По ночам её мысли блуждают среди звёзд,
Кружатся с ними в хороводе и излучают
Неуловимый свет нежности и тайны.
Она наслаждается прохладой вечности, и её
Грустный взгляд имеет другую траекторию
Полёта, но необъяснимое беспокойство
Всё же не оставляет её душу, ей кажется, нет,
Она знает, что это не навсегда, и эта мысль
Сбивает её с восприятия. Есть нечто,
Глубоко запрятанное в её сознание, что
Заставляет волноваться и думать о возвращении.
Да, она хочет вернуться! Там не только любовь
И внимание, там – борьба, её встревоженный
Дух помнит об этом и зовёт её. Жизнь —
Великая ноша для созидания души, её нежный
И любящий дом, в который она хочет
Возвращаться.
Я вернусь обязательно, знаю, ты помнишь
И ждёшь. Мой полёт созерцательный,
Ты меня любишь, поймёшь. Вернусь, как
Всегда, с любовью и буду в садах о былом
Напевать, мир омыт векторной кровью —
Душа закаляется, хочет летать.
***
Твой мир должен быть
Богат,
Не стоит
Держаться за предметность
И разыгрывать комедию, иначе
Твой маленький пухлый ротик
Превратится в нечто бесформенное,
Сольётся с очертаниями лица и
Будет выдавать из себя только
Примитивизм,
Какие бы чувства тебя ни беспокоили,
А на спине
Появится бурая бугристая кожа
Ханжества, и
Ты сможешь жить только в иле
Тех светлых журчащих вод,
Которых