моря использовали военные для своих нужд. Задолго до войны. Но я точно не знаю, какие из штолен.
– А их несколько? – Я не смог сдержать удивления.
– В этом районе мне известно два места с подземными сооружениями. Это штольни винного завода, но они завалены, а другие штольни морских арсеналов. Они интересуют меня намного больше, но они на другой стороне реки. То место нахрапом не взять, судя по снимкам с орбиты.
На подходе к поселку нас встретили часовые. Для них появление Вершинского было не меньшим чудом, чем для нас с Ксюшей, но все старались вести себя сдержанно.
– У вас есть кто-то главный? – напрямую спросил Вершинский.
– Конечно, – ответил я. – Дохтер. Он единственный взрослый из нас.
– Мне надо с ним поговорить.
– Он уже ждет, – сообщил один из часовых по прозвищу Баклан. – Рыбы принесли?
Я чуть подпрыгнул, чтобы показать, что ранец за спиной не пустой.
– Это супер! – Баклан приободрился, он был известным любителем скушать лишнего, за что и получил свое прозвище. – Тащите на камбуз. Мы Вершинского сами к Дохтеру отведем.
Он был прав. Мы с Ксюшей двинулись по тропинке направо, она вела к хозяйственным постройкам, а Вершинский с часовыми отправились по более крутой тропинке налево, туда, где располагалось жилье.
На камбузе дежурил Пучеглазый. Видно было, что новость о прибытии Вершинского дошла до него, он суетился больше обычного, но тоже не хотел показывать излишних эмоций.
– Хорошая рыба сегодня, – приговаривал он, хотя рыба была самой обычной. – И много как наловили.
– Нам помогли, – я решил избавить его от мучений и попыток «сохранить лицо». – Слышал, мы кроме рыбы Вершинского в море выловили?
– Ну. Щепа рассказал всем. Но без подробностей. Как вы его нашли?
– Говорю же, выловили. Из моря. В самом прямом смысле слова.
Мы с Ксюшей вкратце рассказали Пучеглазому, что произошло на берегу. Тот местами удивлялся, поржал в том месте, где мы описали выражение лица Вершинского, когда он вернулся из леса, держа ус патрульника, а потом спросил напрямую:
– Они нас спасут?
– Они? – Ксюша вздернула брови.
– Ну, охотники.
– Он один, – ответил я, и опустил глаза. – Один и без связи.
Дальше пришлось разбирать рыбу молча. Мы с Ксюшей помогли ее почистить и выпотрошить, после чего делать на камбузе нам стало совсем нечего.
– Не хочу в поселок, – призналась Ксюша.
Я не мог себе объяснить почему, но меня тоже туда не тянуло. Наверное, беда была в том, что появление людей в нашем затерянном мире должно было все изменить. Оно, конечно, изменит. Но не совсем так, как нам бы хотелось.
– Пойдем на Край, – предложил я.
Краем мы называли небольшой участок выработки, где она производилась сразу с двух сторон карьера, с внутренней и внешней. В результате часть холма превратилась в высоченную,