мамонтовый позвонок в прежней позе. И стал чесать подмышкой. Вся сцена, весь поединок занял, наверное, несколько секунд.
А еще несколько секунд спустя я оказался в прежнем положении, то есть облепленный детьми и женщинами со всех сторон.
– Вот видите, – поучительным тоном сказал я им, стараясь дышать ровно, – что бывает с теми, кто не уважает дядю Сашу… Ну, то есть, дядю Унага.
Я бормотал всякую чушь, мешая неандертальские понятия с русскими словами, а сам смотрел по сторонам и пытался понять, что станут делать два оставшихся «беты». Да и получить по затылку от якобы смирившегося «гаммы» вовсе не хотелось.
«Вдвоем они меня забьют однозначно. Но – вдвоем. Сами, наверное, атаковать не будут. Юка должен их послать, отправить «под танк». Или броситься сам. В конце концов, это его женщин перетрахал чужак. Ну, что будет? Или сбой ритма, рекламная, так сказать, пауза?»
Наконец-то я увидел его – местного доминанта, альфа-самца.
Он шел прямо ко мне – неторопливо, вразвалку.
И мне стало стра… Нет, не страшно, это – другое!
В общем-то, ничего особенного с виду в нем не было – чуть старше среднего возраста, вряд ли тяжелее того «беты», чей труп лежал за моей спиной. Правда, руки, ноги, грудь – нагромождение мышц, почти не скрытых жиром.
Он шел медленно и не смотрел на меня. А вокруг него распространялось нечто незримое, но вполне реальное – какое-то биополе, что ли? Те, кто попадал в него, обмирали, подавались в стороны, но разбежаться не могли и оставались на месте. «Понятно, что это – та самая «волшебная сила», которой я сам только что погасил атаку среднеранговых самцов, но мне-то пришлось для этого реветь, как иерихонской трубе, а этот молчит. И становится еще страшнее…»
И все-таки это был не страх – по крайней мере, у меня. Это…
Юка остановился прямо передо мной и посмотрел в глаза. Широкие ноздри шевелились, втягивая воздух, грудь мерно вздымалась. Он был в гневе, он был в ярости. Она переполняла, она распирала его изнутри.
Глаза в глаза…
Секунда, вторая…
Я прожил в цивилизованном мире больше двадцати лет. При этом, наверное, четверть свободного от сна и еды времени провел в спортзалах. Из единоборств я не занимался разве что капоэйрой. И всегда побеждал, если хотел. А тут…
«Нет, он не будет топать ногами, бить себя в грудь и скалить клыки, устрашая врага. Он просто не видит перед собой противника, достойного такой демонстрации. Он не собирается драться, он просто сейчас сметет меня, раздавит на месте. У меня лишь пара мгновений, чтобы бросить палицу и встать на четвереньки. Это – ничтожный, но шанс на пощаду…»
Пальцы на рукоятке дубины ослабли, колени начали сгибаться…
Но в последний момент в мозгу щелкнуло какое-то реле. И возник страх. Иррациональный, дикий, всеобъемлющий: «Убьет! Прямо сейчас! Убьет!!!»
Этот страх, этот ужас мгновенно раздулся, заполняя все, и лопнул черной ослепительной вспышкой.
Потеря сознания. Пауза…
Мы стояли друг против друга и тяжко дышали. Наши