допрошен в Кремле.
Президент Буш: СССР стремительно продвигается к демократии.
Великобритания и Италия за полное членство СССР в МВФ и МБРР.
Здание Ростовского обкома партии опечатали казаки…
Прочитываю, вернее – перечитываю номер и снова отдаю должное всем, кто в те эпохальные дни вкладывал в родную газету свое журналистское мастерство и всю свою патриотическую душу. Утром в понедельник часть тиража – 10 тысяч экземпляров – были розданы москвичам бесплатно прямо у входа в «Известия», рядом с которым и вход в метро. Многие хватали по несколько экземпляров, целыми пачками.
Голембиовский в редакцию не зашел и не позвонил. Может, не прилетел? Уже в десятом часу вечера, когда номер практически был готов, Друзенко не выдержал – позвонил ему домой. Ответила Аня, сказала, что все в порядке, Игорь прибыл, вот только устал, хотел бы отдохнуть. После минутной паузы трубка перешла к Игорю, и он позвал нас к себе – Друзенко, Надеина, меня. Мы пробыли у них часа два. Шли в гости с веселым настроем, он витал и в начале встречи, когда на стол были выставлены вино, водка, виски. Но вскоре общение приняло сугубо деловой характер. Говорили о главном – что будет в стране, что должно быть на страницах газеты, в редакции? Игорь выглядел действительно уставшим, сказывались перелет, разница во времени с Японией – там уже наступало утро. Но, наверное, не только поэтому он не излучал особой радости в связи с нагрянувшей переменой в карьере. По всему тому, что и как говорил, было видно, что он осознает, какой нелегкий груз ответственности ложится теперь на его плечи.
Утренняя планерка на следующий день собрала чуть ли не столько же народу, сколько было на выборах главного редактора. Игорь вошел последним – все зааплодировали, он улыбкой, кивком головы приветствовал зал. И уже усевшись в кресло, раньше знакомое только как председательское на летучках, а отныне для него – постоянное, произнес фразу, надолго запомнившуюся многим:
– Я не страдаю комплексом благодарности…
В зале наступило нечто вроде немой сцены из великого классика. Приподнятое настроение сразу как-то осело, сменилось недоумением и неловкостью. Все ждали, что будут произнесены традиционные слова, приличествующие случаю. Спасибо, мол, за доверие – и тому подобное. А то, что прозвучало, – что значило? Ораторский прием или предвестник чего-то загадочного, непонятного? Недовольных услышанным было много, комментарии впоследствии звучали самые разные, они повторялись и через годы. Лично я истолковал для себя сказанное как не совсем удачный вариант простой мысли: ребята, вы меня избрали, но каких-то поблажек за это никто ждать не должен, я буду требовательным руководителем. Сам Игорь ни одним словом эту фразу не дополнил, не развил и тем самым не упредил всевозможные дальнейшие домыслы – сразу перевел планерку к обсуждению текущего номера.
В этот день, 26 августа, он подписал ряд документов. Вместо нашей, революционной формулировки об отстранении Ефимова применена более деликатная, не портящая ему дальнейшей