Сам он себя считал отличным игроком в покер, где своим «мастерством» игры никто не мог сказать наверняка, блефует он или нет, но со стороны виделось совсем иное…
Кингсли сидел на стуле, закинув ногу на ногу в весьма пренебрежительной позе к рассказчику. Сколько он не пытался унять свои эмоции, но ему удавалось едва не лучше, чем крокодилу притворяться цаплей. Мелкая дрожь пробивала его руки, лицо хоть и не сильно налилось кровь, но покрывалось каплями пота, выступавшими каждый раз, как он смахивает. Каждое новое слово Абрансона, казалось, резало по самому живому Кингсли.
Совершенно противоположную картину можно было наблюдать на лице Мэридит – она как прежде отрешённо смотрела на всё происходящее, и если все эти слова не заставили и дрогнуть хоть малейшего мускула на её лице, то страшно представить какие же мысли у неё в голове и на что способна эта хрупкая девочка.
Подкрутив, наконец, свои часы Абрансон с довольным выражением лица вновь заговорил:
– Ну, я продолжаю…
Огромная вилла, находящаяся в самом конце Грэйт Лейке Драйв, занимала, вместе с прилегающими территориями, площадь в несколько десятков акров. Удобное расположение её обеспечивало прямой доступ к заливу Грин, озера Мичиган, а также поля и леса, которые невозможно объять взглядом стоя на одном месте.
История обитателей некогда богатейшего дома всего городка началась ещё на заре промышленной революции. Когда единственными способами добиться уважения были лишь упорство и крепкие руки. Именно на таком фундаменте и была построена рыболовецкая фабрика братьев Стоун. Которая как ни странно, но оказалась самой живучей, и впоследствии самой крупной среди великой пятёрки озёр.
О былой мощи этого предприятия как в назидание служил проржавевший от влажного воздуха разделочный цех, стоящий на значительном удалении от основного дома. Потрескавшиеся стены и рассыпавшиеся окна служили бесплатным билетом для любого рода птиц, которые не медлили с заселением в нём. Парочка пирсов, которые так же давно не использовались по назначению – пришли в негодность и сейчас полусгнившие доски могли выдержать лишь пару кошачьих лап, пришедших сюда погонять птиц, мостившихся на покосившихся столбиках. Но больший колорит этому месту придавал накренившийся на правый борт рыболовецкий траулер, он будто от старости опёрся о пирс, и немного отдышавшись, собирается выпрямиться. Вода медленно делала своё дело, и год от года этот траулер всё больше наклонялся. На проржавевшей корме можно ещё было прочесть его название «Не потопляемый». Некогда он выходил вместе со своими братья ми – дрифтерами, ярусниками и сейнерами, а сейчас он последний из них вынужден гнить и служить подмостями для птиц.
Сейчас же семью Стоун уже никто не ассоциировал с рыбной ловлей, с приходом «американской мечты» стало просто невыгодно этим заниматься, куда проще было вложить все накопления в ценные бумаги и теперь, ничего не делая, получать неплохие проценты от игр их брокеров на Уолл-Стрит.
– Миссис