конечно. До заката, судя по солнцу, несколько часов, на подъем не хватит. Нужно открытое место, для безопасности. Начинить патрон тряпкой, или сухим мхом, пальнуть в костровище – тут тебе и огонь, и ночевка. Дальше топать с утра, вслед за солнышком!
– Проглотила? Умница! Все, пошли!
– Не могу…
Дине сейчас было классно – мультикам улыбалась, нарождавшимся перед внутренним взором. Цветущая сирень, лицо бабули, терпкий запах духов… «Ted Lapidus», кажется? Первые в жизни духи, подаренные крутым парнем Тимуром. Танцевать он так и не научился, зато понял, что цветы иногда дороже золотых «цацек»… как давно это было! Расслабиться и плыть туда, где нет ни леса, ни холода. Отдаться течению…
* * *
Год 1990-й, лето, ночь. Окраина Новосибирска. Двухэтажный барак, скамейка в кустах у подъезда. Девочка-подросток умостилась на лавочке с ногами, парень сидит «на кортах», дымя сигареткой. Слишком высокий для своих пятнадцати, слишком худой, зато в шикарном спортивном костюме – блеск эластика даже ночь не скроет.
– Слушай, а ты спать ночами не пробовал?!
– Некогда, чувиха.Чужие борзеют, с Кулацкого поселка. Щас такое классное махалово было, толпа на толпу!
В лунном свете отчетливо различается ссадина поперек Тимурова лба, вся в буграх подсохшей крови.
– Это чем тебя?
– Да неважно. Палкой, или чаками… уроды! Ой, ты чё, бля, творишь?!
– Не ори, – велит Дина тихо и очень по-взрослому, трогая рану. – Я тебе не «бля» и не «чувиха».Сейчас будет легче, боль пройдет, а утром дуй в травмпункт.
– Ага, щаз-з! Чтобы они меня ментам слили?!
– Как хочешь, Тимур. От сотрясения мозга у людей едет крыша, а дурачком ты мне не нужен.
– Ну, ты и… ладно, молчу. Кстати, у вас талоны на водяру и табак не завалялись?
– У нас их теперь не бывает. Бабуля свои меняет на сыр с маслом.
Отпускает Тимура не сразу – только когда гаснет КРАСНЫЙ ОГОНЬ, видимый отчетливо не глазами, а кончиками пальцев, и рана делается «холодной».
– В натуре, не болит уже! Тебе надо людей за «бабки» лечить, типа этих… Джуны с Кашпировским! Будешь знаменитым экстрасексом, и мы за тобой реально поднимемся!
– Сам ты «экстрасекс»! Иди, спи, а то меня бабуля рано дернет.
Кровать с продавленной сеткой, сон сбежал куда-то, и мысли роятся. Любит – не любит, женится – не женится… нормальные, в общем, мысли для девочки двенадцати лет, когда гормоны в крови уже начали пляс, а всё неведомое кажется дико интересным. С поправкой на «чернуху-порнуху», хлынувшую отовсюду в неокрепший советский мозг, да с учетом специфики района, где имела Дина счастье родиться и вырасти. Дети «на районе» созревают рано – пацанята лет с десяти нюхают бензин и таскают ножики в карманах, а девчонки в четырнадцать, частенько, делают аборты. Есть, конечно, и другие – недотроги, отличницы, умницы. Как сама Дина. В бабулю наверное удалась, потому как родители давно променяли ум на «ханку». Типичная семья, по