.
Если, конечно, Дарк не умудрится раньше сыграть в ящик. Ну, до своих лет он дожил. Возможно, проживёт и ещё.
– Не люблю ходить в должниках, тем более, в должниках у Песчаной Сцинки.
– Узнал меня? – Алиша усмехнулась. Не все в пустынях знают, как она выглядит.
– Скорее, догадался, – Дарк развязал пояс на Алише, сбросил на землю. Принялся за её безрукавку из буйволовой шкуры. Одежка тяжеловата, но ночами в пустыне холодно, а ждать в засаде приходится долго. Да и дубления шкура особого – ножом такую не пробьёшь. Мужчина попытался её с Алиши снять, заметив:
– Не многие попадут в цель с более двух сотен ярдов.
– Это оставь, мешать не будет, – Сцинка убрала его руки. Под безрукавкой, поверх рубахи, висело несколько ножиков. Часть амуниции, патроны к винтовке, две фляги с водой лежали в мешке на песке, рядом со снятым поясом, что Алишу не смущало.
Охоты на неё не объявляли. Всё потому, что Сцинка держит суверенитет. Убивает тех, кого заказали. Заказы не отменяет, перекупить себя, перебив цену, не позволяет. В случае двух спорящих сторон – кто первый нашёл её и заплатил, тот и клиент. Мстят не Сцинке, мстят заказчикам. Все знают Закон, в убийствах наёмницы нет ничего личного.
Поэтому молодой мужчина, которого она случайно освободила, опасности для неё не представлял.
– Что забыл в пустыне? – без особого интереса спросила Алиша, наблюдая, как с неё стягивают штаны и исподнее.
– Добирался в Крансвен. Думал, встретил попутчика, сам же дал себя напоить, очнулся связанным. Матерь божья… – Дарк отшатнулся, оставив Алишу отсвечивать голым задом. – Ты когда в последний раз мылась?
Женщина в пустыне не будет пахнуть розой. Алиша много времени проводит в песках, не заходя в селения и не возвращаясь в город. Пропитание можно добыть у кочевников, маршруты которых ей хорошо известны. Запасы воды она пополняет на источниках. Зачастую это небольшие ручейки, пробивающиеся сквозь землю – то немногое, что осталось от цветущих оазисов. Приходится подолгу сидеть рядом, ожидая, пока в бурдюк нальётся вода. Но ждать Алиша умеет.
Алиша подтянула вверх штаны и подняла с земли пояс.
– Тебя везли на невольничий рынок. В общем-то, больше никакого прока в тебе для Ардуина я не вижу. Сейчас рабов сгоняют для Императора. Строить новый замок.
– Да, я слышал.
– И был так неосторожен, что дал себя поймать?
– Давно не пил алкоголя, ударило в голову. Переношу плохо.
Алиша задумалась. Пожитки Ардуина она не разбирала. Если бы у неё не хватало еды или воды – другое дело. Но никогда не знаешь, вдруг эта еда или вода отравлены?
– Значит, будешь должен, – она затянула пояс на талии, поправила амуницию. – Что ж, тут расстанемся.
– Поедешь за наградой?
– Мне платят вперёд, – Алиша потянула ноздрями воздух, посмотрела на солнце. – Крансвен в той стороне. Прощай.
– Подожди! – мужчина поймал её руку. – Я расплачусь. Только не здесь, – он тоже огляделся. – До Крансвена далеко, а неподалёку разбили стоянку.
– На Линнее? – спросила Алиша. Она как-раз туда направлялась.
– Нет, ближе. На Варрах, – я провожу, – Дарк собрал свои вещи, закинул мешок за спину. – Пойдёшь? Там можно запастись провизией, переночевать. Да, что там, помыться.
Алиша усмехнулась. Она, конечно, планировала принять ванну, примерно через четверть Луны. Это всегда событие, нужно подготовиться. Впрочем, одежда у неё есть – припасена. Как и мыло. Разве что – мужчина в её планы не входил.
С другой стороны – заказ она выполнила, доказательства собрала, а новое место разведать всегда пригодится.
– Хорошо. Я пойду с тобой.
Ритуал
Пришли за полночь. Алиша огляделась. Постоялый двор собран из чего попало. Знакомых нет, да и хозяина она не знает. Но встречают дружелюбно. Комната для неё нашлась, как и горячая вода. Алиша распорядилась принести ей воды, чтоб хватило на две полных ванны. И вёдра оставить.
Большую железную бадью и лохани с кипятком принесли в комнату. Алиша закрыла двери на засов и начала раздеваться. Местами нижняя одежда прилипла к коже – пришлось отдирать. Кое-где ткань отошла вместе с струпьями, заставляя саднящие ранки кровоточить.
Всё тело Алиши покрыто этими струпьями. Нарывы гноились, лопались, истирались о жёсткую одежду. В пустыне то нестерпимо жарко, то холодно. Да и переодеваться желания нет. Алиша меняет одежду только на редких стоянках – ей нравится жить в песках. Не зря же её прозвали Сцинкой. Сцинки – ящерицы, им хорошо в пустыне.
Борясь с желанием расчесать ногтями заскорузлую кожу, Алиша залазит в ванну. Шагает в кипяток. Она никогда не требует холодной воды – и та, что есть, быстро стынет. Вода ошпаривает. Пробирается в мелкие ссадины, в потёртости, в свежие шрамы. Алиша охает, справляясь с зудом.
Кожа скоро намокнет и начнёт сходить пластами. Грязью, кровью, гноем – всё это забьётся под ногти, будет кататься под пальцами,