дополнительных вступлений с выражением прочитала:
«А рбузное, ароматное,
знакомое, родное,
ажурное, не вечное,
щемяще вкусовое».
Он слушал, немного склонив голову. Причмокнул своими одурманивающими губами.
– Вкусовое, ммм. И снова «оно». Ощущение?
– Почти, – она улыбнулась.
– Вчера мы беседовали о вкусе. Сегодня ты выдаешь такой вкусовой кусочек. – Павел хлопнул ладонью по столу. – Чёрт возьми, я начинаю считать себя соавтором твоих четверостиший.
– Имеешь полное право. Так и есть. Ты не подсказываешь, но даёшь толчок, на который меня щёлкает.
– А после щёлкает меня. Теперь я хочу арбуз. Чтобы трещал, когда его режешь. Такой большой кусман полумесяцем.
– Чтобы сок брызгал и таял во рту, – добавила Настя, перенимая его азарт.
– Да-да, и стрелять косточками. Лопать его на открытом воздухе и выплёвывать их, метко целясь куда-то.
Они рассмеялись.
– Даже запах арбузный завитал вокруг! – Она втянула носом воздух.
– Как только появятся дозревшие настоящие, организуем его поедание.
– Я запасу слюнявчики и тазики-мишени.
– Договорились!
Тая принесла кофе.
– У нас сегодня вкусные блины и омлет. Вдруг надумаете позавтракать.
Павел изогнул бровь, глядя на Настю.
– Почему бы и нет. Пора расширять горизонты.
Его глаза сверкнули. Она ухмыльнулась. Оба подумали не только о меню кафе.
– Несите два омлета, порцию блинов со сметаной и ещё по кофе.
– Сейчас будут, с пылу с жару! – Девушка метнулась на кухню.
– У тебя есть любимое блюдо? – Павел обмакнул блин в густую сметану.
– Макароны. – Настя расправлялась с пышным омлетом. – Люблю их в любом виде, от просто отваренных ракушек, слегка прижаренных в сливочном масле, до любой пасты в итальянском стиле с овощами, рыбой, фаршем или морепродуктами. Когда была маленькой, подворовывала их у мамы из шкафчика и грызла сухими. Делала бесчисленные бусы из разных по форме макарошек.
– Бусы-деликатес для маленькой хитрой Настёны, – хохотнул он.
– Сто процентов! Понимаешь, что реставрировались они постоянно?
– Не сомневаюсь, – согласился Павел. – Я обожаю плов, настоящий, со специями, с раскрывающимися чесночными цветками, растомлённый в казане. Никакие ризотто, паэлья и тяхан рядом не стояли. Даже обидно, когда суть плова пытаются объяснить незнающему человеку через сравнение с ними. – Он свернул второй блин. – Но рис сухим не грыз.
– Ха-ха! – Настя подцепила последний блин и переложила его себе на тарелку.
– Боишься, что не поделюсь? – поддел он.
– Перестраховываюсь, – пробурчала она. – Кстати, в противоположность – не люблю гречку. Даже от запаха её воротит, когда варится. При этом уважаю её за столь узнаваемый свой собственный аромат, как бы он ни был мне неприятен.
– Наверное,