если вы обе не вернётесь? – вкрадчиво спросил старец, обернувшись ко мне, и прищурил глаза, нахмурив кустистые брови. – Что тогда? Мы оставим Авелин без наследницы? Этого не было с начала времён и не будет до их окончания.
– Уна не поедет, – твёрдо, с нажимом, произнесла Жиннивер, подойдя ко мне вплотную. Казалось, она сейчас ударит меня, впервые с тех пор, как стала правительницей.
– Поедет, ваше величество. Они обе поедут, – снова вмешался Арлен из рода Рокси. – У нас есть предписание короля Оберона. Мы имеем право отозвать вашу кандидатуру и самим выбрать ту, что устроит Благой Двор. Предложение арты вполне разумно. Силы сами выберут ту, что отправится в подземные чертоги.
И не дав времени опомниться, фейри сделал жест спутнику, и тот в несколько шагов проворно оказался рядом, протянув завёрнутый в льняное сукно небольшой круглый предмет, по размеру похожий на так называемый «походный амулет». Это особые знаки, выполненные в виде круга с сердцевиной, напоминающий трискель – знаки, защищающие от несчастий и дающие его обладателю то, чего ему недостаёт.
Трусливому – храбрость, нерешительному – умение быстро принимать решения, а не надёленному красноречием – дар подчинять себе толпу по первому слову.
С лёгким поклоном Арлен протянул королеве завёрнутый амулет, как символ своих полномочий. Жиннивер, кивнув Галвину, показала советнику, чтобы тот развернул ткань.
Я подошла ближе, никто, по счастью, не сделал мне замечания и не отодвинул в сторону, как это было в прошлом.
Галвин, промокнув лоб салфеткой, которую всегда носил в нагрудном кармане, осторожно развернул ткань. На светло-серой подложке лежал круглый амулет с узором в виде лабиринта в середине. Символ высшей власти, дающей право его носителю вершить важные дела от имени короля и королевы.
Жиннивер, увидев амулет, прижала руку к груди и пошатнулась. Наверное, притворялась, чтобы вызвать жалость, или и вправду переживала за старшую дочь сильнее, чем привыкла это показывать. Но меня это сейчас не трогало. Ту, что хотели отшвырнуть прочь, как надоевшую домашнюю кошку, нельзя разжалобить головной болью и бледностью лица.
Кажется, Уна упала в обморок, но её быстро подхватили и унесли.
– Мы отправляемся завтра на рассвете. Нового Ритуала Прощания, думаю, не потребуется, – обратился старший фейри к народу, и все склонили головы в знак почтения и согласия. Перечить себе дороже, да и интерес мелиад к походу возрастал.
Теперь всех волновало, кого предпочтут сиды: законную наследницу или более яркую дочь той, что временно занимала трон моих предков.
А меня это сейчас совсем не тревожило. Я стояла на помосте, как приклеенная, улыбалась и ничего не видела. Ни тревожного взгляда Галвина, который советник, ограждая королеву, бросил в мою сторону, ни вздоха Бранна, сетовавшего на беспокойные времена, грозящие оставить трон мелиад без наследников, ни мрачного выражения лица Жиннивер.
Очнулась я только тогда, когда королева подошла ко мне и срывающимся голосом прошептала:
– Желаю