мне подсказывает, что сейчас я узнаю ради чего.
– Это всё Ромка, мой лучший друг. Именно он основал Теневых Мистиков и стал нашим лидером. До этого мы с ним, как я уже упоминал, какое-то время состояли в Анархистах, и, наверное, нам не стоило изначально с ними связываться. Именно после этого Ромка и загорелся идеей собрать собственную команду.
Ага, с блэкджэком и… кхм… девицами лёгкого поведения.
– Ну, знаешь, своя команда, свои правила, свой геройский путь и всё такое. В принципе, только найти людей, да объединить нас он и успел. Не без моей помощи, если ты понимаешь о чём я.
Я понимал, а потому мне не осталось ничего, кроме как кивнуть. Как я уже говорил: долбанный читер!
– Мы с Раздором в одном дворе живём, с детства знакомы. А Флер учится в нашей школе, в параллельном классе.
– Как кучно в Москве сверхи понатыканы, – хмыкнул я.
– А чего ещё ожидать, когда народ сюда со всей страны валит, будто намазано чем? – Поддел меня он. – В любом случае, Ромка успел нам только название придумать, прежде чем с ним случилось… честно говоря, я понятия не имею, что именно с ним произошло, но из-за этого он лишился своих сил.
– Как так? – пришлось проявить немалую выдержку, чтобы воздержаться от неуместных восклицаний и не подскочить на месте, будучи ошарашенным таким внезапным поворотом.
– А вот так, – мрачно выдохнул Михаил. – Он хотел найти для нас что-то типа базы или убежища, где мы могли бы собираться вместе и тренироваться использовать свои способности. Из-за этого он постоянно лазил по разным сомнительным местам. Так его и нашли под вечер, валяющимся без сознания возле одной из заброшек. Отвезли в больницу, там сказали, что с ним всё в порядке, да вот только сам он прекрасно знал, что ничего не в порядке. Он рассказывал, что сразу, как только очнулся, почувствовал это. Будто от его тела оторвали кусок. И совершенно не помнил, как это произошло, вообще тот вечер не помнил.
– Он ощущал физическую боль? – Тут же уточнил я.
– Скорее уж – метафизическую, – покачал головой Провидец, – он не любил об этом говорить, упоминал лишь, что чувство утраты было нестерпимым, будто бы он лишился зрения или слуха. Чем дальше, тем отстранённей он становился. Спустя несколько недель, прямо перед летними каникулами…
Он замолк, вновь уставившись на сверкающую поверхность воды. Я не стал его торопить, пусть и догадывался, что именно произошло. Подросток с наверняка травмированной энергетикой и аурой, из-за чего постоянно пребывающий депресняке и считающий себя неполноценным, особенно в сравнении со своими друзьями-сверхами… иначе чем самоубийством, без своевременной помощи компетентного психолога, это закончится не могло.
– Он наглотался таблеток и… заснул, – чуть дрожащим голосом продолжил, наконец, Михаил. – Утром рядом с ним нашли записку, в которой он в общих чертах расписал все свои страдания, указав причиной неразделённую любовь. Я её читал – прямо мороз по коже. Но, тем не менее, даже так Ромка прикрыл нас от лишних подозрений.