и близким.
Манолиса же встречать было некому. Никто здесь даже не знал его имени. Прошло шесть лет с тех пор, как он уехал с материка на Крит. Он был очарован исключительной красотой острова, его горами и плоскогорьями, кристальной чистотой морской воды. Все эти годы он не скучал по суете городской жизни и был вполне доволен теми скудными развлечениями, что предоставляла Элунда. Манолис ездил в Ираклион, критскую столицу, всего несколько раз, и то лишь по поручениям Андреаса.
Теперь перед ним лежал процветающий и шумный город Пирей, полный жизни и, вероятно, возможностей. Манолис решил, что составит какой-нибудь план позже, а пока, вымотанный до крайности, он хотел только одного – поспать.
Найти комнату было нетрудно. Уже здесь, на пирсе, вместе со встречающими толпились и те, кто предлагал приезжим свои услуги. Они держали в руках таблички с кривыми надписями от руки: «Сдаются комнаты», или «Жилье только для женщин», или «У нас самые чистые простыни!». Манолис попытался договориться о цене с парой пирейцев, но ничего не вышло. К сожалению, у него с собой было не так много денег и он не мог позволить себе лишнего.
Зная, что лучший способ вести переговоры – это притвориться незаинтересованным, Манолис двинулся дальше. Краем глаза он увидел, что за ним последовала какая-то рыжеволосая женщина. От нее пахло дешевыми духами и лаком для волос, но что-то в ней тем не менее привлекло Манолиса. В молодости ему нравились именно такие женщины: с пухлыми губами и чрезмерно нарумяненными щеками.
– Если нужна покладистая хозяйка, – сказала женщина, будто отвечая на незаданный вопрос, – то это я.
– Я ищу жилье поближе к докам, – уточнил Манолис.
– Ближе будет только на воде, – засмеялась она, обнажив зубы в щербатой улыбке.
– Сколько стоит? – небрежно поинтересовался Манолис.
– Четыреста восемьдесят в неделю. – Было похоже, что цифру она назвала наобум.
Манолис не ответил, но пошел вместе с женщиной дальше по набережной. Прежде чем согласиться, ему нужно было посмотреть комнату.
Был уже полдень, когда они наконец добрались до места. Манолис отметил, что дом довольно чистый и ухоженный. На столе в коридоре стояла ваза с шелковыми цветами.
Мимо проскочила какая-то девушка.
– Увидимся позже, тетушка, – только и успела бросить она.
– Это Элли, – сказала хозяйка. – Моя племянница.
Манолис заметил, что у девушки длинные темные волосы, тонкая фигурка и мелодичный голос.
– Она работает в большой захаропластио на берегу моря, – гордо добавила женщина, имея в виду огромную кондитерскую, которую они проходили по пути к пансиону.
«С ее бледно-розовой кожей она и выглядит так, будто сделана из сахара», – подумал Манолис.
– Какое у тебя счастливое число, агапе му? – спросила хозяйка, позвякивая связкой ключей.
С самого детства Манолис верил в свою удачу. Но сейчас ему казалось, будто удача оставила его, –