диск, абсолютно черный, два фута в поперечине. Центр диска, поскольку цилиндр на подушке лежал с небольшим наклоном вверх, находился примерно на уровне груди.
Трэвис смотрел на него в полном изумлении, потеряв счет времени.
Краем глаза он заметил, что Бетани бросила на него мимолетный взгляд, после чего снова обратилась к диску.
Время шло.
Диск не менялся, с ним ничего не происходило.
Трэвис и сам не знал, чего ждет. Может быть, проекция покажет им что-то? Видеозапись с другой стороны Бреши? Нечто столь значительное, что вынудило Пэйдж показать это президенту? Хотя как это что-то могло задеть последнего, оставалось только гадать.
Трэвис смотрел на диск.
Бетани смотрела на диск.
Ничего не происходило.
Черный диск просто висел в воздухе в конце луча.
А ведь он ничего не отражает, заметил Трэвис. Будь поверхность отражающей, свет, вливающийся в комнату через большие окна, слепил бы им глаза. Смотреть стоящий на месте диска телевизор со стеклянным экраном было бы невозможно.
Но экран не отражал ничего. Как какая-нибудь ткань. Но даже и ткань в таком свете не выглядела бы такой черной, а казалась бы серой.
Диск же оставался совершенно черным.
Объяснение могло быть только одно…
– Вот черт, – выдохнула Бетани.
Трэвис обернулся и понял, что она одновременно с ним пришла к тому же выводу.
Несколько секунд никто не произносил ни слова.
Трэвис встал с дивана. Почти непроизвольно. Диванная подушка отозвалась на это движение и немного приподнялась, а ее движение передалось средней подушке, на которой лежал цилиндр. Черный диск – или то, что выглядело как черный диск, – несколько раз колыхнулся вверх-вниз, смещаясь на пару дюймов, и снова повис неподвижно. Секундой позже, когда встала Бетани, все повторилось.
Держась подальше от луча, Трэвис прошел вперед. Женщина последовала за ним, обходя луч с другой стороны, но вдруг тихонько охнула и остановилась. Трэвис посмотрел на нее.
Ее волосы зашевелились, будто тронутые ветерком, хотя все окна в номере были закрыты. Она повернулась лицом к струе воздуха примерно той же силы, как если бы ее гнал настольный вентилятор. Похоже, ветер дул из самого диска. Нет, не совсем так.
Потому что никакого диска не было.
Было окно.
Рациональная часть мозга постепенно оживала, словно оттаивала после мгновенной заморозки – именно такой эффект произвело столкновение с невозможным. Через несколько секунд Трэвис поймал себя на том, что пытается постичь смысл происходящего. Каким бы этот смысл ни был.
Проекция была «окном». Отверстием. Дырой в воздухе. Чем-то вроде двери между двумя комнатами. С одной стороны – президентские апартаменты в вашингтонском отеле «Ритц-Карлтон». С другой…
А что с другой?
Ветер из отверстия все так же ерошил волосы на голове Бетани и трогал полы ее рубашки. Она стояла с тем же ошеломленным выражением, словно не могла разобраться в собственных