Шипов, прочитав бумагу, велел Карнаухову передать хорунжему, чтобы остался со своими пулемётчиками возле оврага.
– Не ровен час, австриец по этому овражку к нам в тыл влезет, – вздохнул он.
Распопов предложил Андрею ночевать в его землянке, но она была далеко от оврага.
– Господин подпоручик ночуйте в нашей землянке, – улыбнулся Чапаев, – у нас по приказу командира роты, два унтер-офицера ночью в окопе должны находиться, так что я сегодня один в землянке.
– Раз приглашаешь в гости, грех отказываться, – кивнул Андрей.
Чапаев оказался радушным хозяином, бутылку вина на стол выставил.
– За знакомство господин офицер, – улыбнулся он. Потом посмотрел в глаза Андрею: – Али побрезгуете?
– Да я и сам недавно офицером стал, до этого простым казаком был, – улыбнулся Андрей.
– Из казаков, стало быть, – Чапаев вытащил пробку из бутылки. Разлил вино по кружкам: – А разговариваете как образованный барин.
– Институт в Петербурге закончил.
Чапаев взял в руки кружку:
– Ну, давайте Ваше благородие выпьем, за то, чтобы живыми с этой войны вернуться.
Закусывали яблоками, которых в местных садах было полно.
– А жена у тебя господин подпоручик из образованных будет?
– Нет, жена у меня из рабочих, – Андрей надкусил яблоко.
– Ишь ты из рабочих! – удивился Чапаев. Он налил вина в кружки: – А как родитель твой отнёсся к тому, что ты не своего сословия жену взял.
– Из дома выгнал, – усмехнулся Андрей.
– Да, разным боком у людей жизнь поворачивается, – задумчиво произнёс Чапаев. Он поднял свою кружку: – Ну, твоё здоровье господин подпоручик.
Выпив, продолжил:
– Я ведь тоже на своей Пелагее против отцовской воли женился. Сам я плотник, у нас семейная артель была, ну а Пелагея поповская дочка.
Чапаев рассмеялся:
– Ох, и костерил меня папаня! Она говорит избалованная, не ко двору нам. Её родители меня тоже не приняли. Оно и понятно, к чему им такой зять. Наперекор всем мы с Пелагеей обвенчались. Привёл я её женой в отчий дом, и смирились мои родители.
Вздохнув, унтер-офицер продолжил:
– Хорошо мы с Пелагеюшкой жили, детки у нас народились, сын и дочка.
– Всё же приняли твои родители невестку?
– А куда им деваться?! – усмехнулся Чапаев. Он почесал затылок: – Принять-то приняли, да невзлюбил мой родитель Пелагеюшку. В каждом письме она на него жалуется.
– Ты писал отцу, что б ни обижал Пелагею?
– А как же! – усмехнулся Чапаев. Он откусил яблоко: – В каждом письме прошу батю, не притесняй мою жену.
–А отец что?
– Пишет, дескать, она паскуда перед каждым мужиком юбкой крутит.
– А вдруг это он со зла?
– Всё может быть, – вздохнул Чапаев. Он встал: – Хорошо мы с вами поговорили Ваше благородие, душевно, однако спать пора.
Вероятно, австрийцы знали, что на позиции против них встали новые части. В четыре