Организация семьи и образцы поведения в ней устанавливались в течение многих лет, и это очень значимо и болезненно для всех членов семьи. Они не пошли бы к семейному терапевту, если бы всем были удовлетворены. Но каким бы несовершенным ни был бы их мир, семья полагается на его привычность и предсказуемость. Поэтому, если члены семьи хотят как-то изменить это положение и попытаться реорганизовать себя, то им нужна твердая поддержка извне. Психотерапевтическое испытание семьи должно иметь форму, порядок, своего рода дисциплину, и обеспечить их должен профессионал. Семье нужно знать, способны ли мы это сделать, следовательно, она нас испытывает.
Глава 2. НАЧАЛО
На следующее утро Дон вошел в комнату первым. У него была небрежная походка подростка, который старается ничего не принимать всерьез. Длинные прямые светлые волосы заметно выделяли его среди остальных членов семьи. Одет он был как большинство современных подростков: футболка, джинсы и сандалии. Он сразу же пересек комнату, чтобы пожать Карлу руку, и уверенно произнес: «Так значит вы Витакер».
Карл улыбнулся. «Доктор Витакер, если не возражаешь».
Дон: «Не возражаю, доктор Витакер». Карла, разумеется, не особенно беспокоила форма обращения, но в этом диалоге они с Доном сразу заняли по отношению друг к другу одновременно дразнящую и вызывающую позицию и сохраняли ее в течение почти всего процесса терапии.
Дон, немного смущенный, обратился ко мне. «А кто вы?»
Я решил не вилять. «Я доктор Нейпир».
Дон протянул руку, иронические нотки внезапно исчезли из его голоса, и он тоже сказал вполне прямо и открыто: «Добрый день». Он выглядел очень интересным человеком, попеременно то серьезным, то скептическим, то дерзким, то нерешительным, он колебался между детством и юностью.
Члены семьи сами выбрали себе места. Клаудия с отцом – в креслах в центре, напротив Карла и меня, а мать с Лаурой – на диване слева. Дон в одиночестве сел на другой диван. Некоторое время мы непринужденно разговаривали, будто пытаясь убедиться, что можем вести себя легко и открыто. Это ритуальная защита от предстоящего напряжения, а быть может, и обязательное для продуктивной работы вступление. Могли ли мы решиться погрузиться в процесс терапии, если бы не знали, что можем общаться сдержанно и поверхностно, если б не знали, что всегда при желании можем убежать? Мы обсудили неучтивое поведение персонала на больничной автостоянке. Мы отметили, какая прекрасная, ясная и прохладная стояла погода. Мы поговорили о странной картине, прислоненной к стене. Это была групповая работа, выполненная в конце семинара, который Карл провел с сотрудниками одного центра психического здоровья. Она была исключительно абстрактной и исключительно экспрессивной, и настолько ужасной, что привлекала внимание. Очевидно, что, если бы ее нарисовал какой-то один человек, он мог быть только сумасшедшим. Затем наступила тишина, обозначившая грань между непринужденным общением и началом работы.
Я