и позвал: – Заходите!
К вящей радости Вадима, в комнату ввалился Чубатюк и обхватил друга ручищами, стиснул до боли.
– Здорово, братишка! Овца ты огуречная… боялся, не свидимся!
– Макар! Живой! – Вадим не находил слов от нахлынувшего счастья.
– Думал уж, все, каюк, пойду козе пупок царапать. – И, переполненный эмоциями, Макар выдал свое любимое: – Эх, не бей меня, мама, мокрыми трусами!
За Чубатюком в комнату вошли Фризе и Пафнутий. У обоих вид был слегка пришибленный. Вадим пожал им руки, осведомился о самочувствии.
– Ихь данке инэн… – церемонно ответил немец. – Копфшмэрцэн… Голова болель, но прошель.
Пафнутий поскреб затылок.
– М-да… Было оно что такое? Яд, не яд?
– Можно сказать, сонное зелье. – Барченко вынул из нагрудного кармашка дротик и провел пальцем по острию. – Помните? «Тогда по жилам пробежит твоим мертвящий хладный сон; обычное движенье пульс прекратит свое и перестанет биться: ни теплоты не будет, ни дыханья…»
– «Ничто не обличит, что ты живешь», – закончил Вадим классическую цитату. – Лоренцо дал Джульетте снадобье, и она как будто умерла… Это же выдумка!
– Отчасти да. Но ведомо ли вам, что существуют растительные вещества, которые воистину способны производить эффект, описанный Шекспиром? Их пользуют некоторые дикие племена, дабы не убивать, а на краткий срок усыплять животных, коих они впоследствии приручают. В нашем ведомственном отделе токсинов, каковым руководит профессор Казаков, удалось извлечь подобное вещество из обыкновенной белены. В точно подобранных дозах оно почти мгновенно повергает человека в сон.
– Вот наждачка австралийская! – подивился Макар. – До чего наука дошла… чтоб мне вены ложкой вскрыть!
– Фантастиш! – поддакнул доктор. – Могу я получайт формула этот средств?
– Все-то вы торопитесь, герр Фризе, – упрекнул коллегу Барченко. – Когда благословят вас вышестоящие инстанции на работу в лаборатории, тогда и получите. А пока скажите спасибо, что охрана вас в лесу не бросила. Отогреетесь, ночку скоротаете, а утром – нах хаузе… так у вас рекут? Дальше сего крыла, – он обвел трубкой вокруг себя, – я вас пустить не имею права. В смежном корпусе уже аппаратуру монтируют.
– А в зале нижнем что завывало такое? – вспомнил свои недавние страхи Пафнутий. – И мигало…
– Сигнализация. Свет, звук – все чин по чину. Куда ж без нее? Вообразите, сколько тайных разработок в оном каменном ларце храниться будет!
– Не доверяете вы нам, Александр Васильевич, – с горечью заметил Вадим. – Архаровцами себя окружили, а мы, ваш преданный коллектив, побоку…
– Всему свое время, Вадим Сергеевич, – оборвал его шеф. – Всяк сверчок знай свои должностные обязанности. – Он вдруг подобрел, суровые морщины на лице разгладились. – Знаете… за то, что вы супротив моего веления пошли, я вас не виню. День сегодня такой… особенный. Макар Пантелеевич, не сочтите за труд… Там, за дверью, портфельчик