все выглядят здесь – туристами. Кроме одного.
Ben Macklin – Dare (Luxar Version) [feat. Emma Brammer].mp3
Один словно создан тут. Прям на райском пляже, на сёрфе. В кадре. Прям таким, как сейчас. Трансформировался из солнечного луча, или вышел из волны. Он – вне географии, вне актуальности и вне времени. Все в этом мире для него – совершенно естественно, преподнесено ему, и он – подарок этому Миру. У него – здешний загар. И здешнее первобытное шаманство.
А, нет двое. Если приглядеться. Как местные. Хотя нет, второй тут будто вырос, в тропиках. Маугли.
Оба смотрят на этот мир даже не с самодовольством, а с какой-то возмутительной удовлетворенностью. И одновременно с любознательностью, готовностью принимать от Мира подарки. Они говорят с Миром на «Ты», слегка заигрывая. В каждом из них звучит какое-то фоновое приглашение к квесту, готовность принять или бросить вызов. Но слегка по-разному.
И Мир везде принимает их. За «своих». Словно своих любимых сыновей.
MARUV – Crooked.mp3
Только и остается напоминать себе, что сын – уже давно взрослый. И он уже сын не только ее, но и Мира. Мир все время забирает его. Себе. И вот опять.
А во фривольности других шагов в их сторону – так и поигрывает вот это модное «не-дру-жиии с-го-ло-вооой, пусть победиииит любовь». Он словно прозрачно одет в этот манерный напевчик, как в аромат:
МОТ, LYRIQ – Не Бруклин.mp3
К присутствию нового элемента семьи привыкнуть оказалось до странности легко… и в то же время никак не получалось научиться его не замечать. И дело было не в яркости оттенков и гармоничности сочетаний, на нем надетых. Мальчишески-компактный внешне (вопреки реальности), он держался как-то «локально», на комфортной всем дистанции – тихонько в сторонке, лишнего места не занимал и под ногами не путался, и всегда умел оказываться ровно там, где нужно, как-то «по-взрослому»,
но примечательно и «изобретательно» даже жевал жвачку, благодарно улыбаясь вечно преданной ему Виолетте за угощение. Он не отказывался. Его благосклонная, кокетливая признательность провоцировала дать ему еще больше, просто ради этого отклика – он ловко балансировал на хрупкой грани самовлюбленности и чуть театрального пафоса, не заступая в высокомерие. Выглядеть в такие моменты умудрялся еще попсовее и сааахарнее, чем отшлифованный годами в шоубизнесе Лёшка. Он по-рекламному небрежно держал зубами хлястик, завязывая что-то на своем предплечье, и по-рекламному живописно кидал взгляд в сторону. За каждым его действием хотелось угадывать большее. Просыпающееся моментами детское жизнелюбие и непосредственность смешивались в нем с погруженностью или меткой внимательностью, за которой что-то кроется.
Он оказался мастером маскировки. Маскировки обыденности.
Его простота и одновременная отфильтрованность сбивали с толку. В нем не замечалось притворства, но даже походка его казалась харизматичной и какой-то богемной. А набор жестов – отсортированным. Аристократия, епта! В джинсовых заклепках.
– Он даже воду пьет красиво. – насупленно вторит ее мыслям дочь Катя, тихо радуясь сейчас, что