и потихоньку стал пятиться назад, не отрывая взгляда от рук Стукача. Что он ими делал, было уже не видно – его кисти и предплечья скрывала спинка сиденья, но ноги Коротышки дергались, как у соломенной куклы, и от этого у Виктора зашевелились волосы на затылке.
Он шел, пока не уперся спиной в раздвижную дверь. Затем, не понимая как, открыл наощупь и выскочил в тамбур. В глаза сразу ударила яркая снежная белизна. Электричка стояла на какой-то станции. Виктор, плохо соображая, выскочил в открытые двери и зигзагами долго бежал по платформе, пока не уперся в ограждение.
Тяжело дыша, он обернулся и увидел хвост отъезжающей электрички. Через несколько секунд, она скрылась за поворотом.
Виктор сплюнул в снег, вытер рукавом рот и, скалясь, зашарил, не глядя, по карманам, пока не нашел помятую пачку с последней сигаретой.
Платформа «Новая» была светла и совершенно безлюдна, но хранила немногочисленные петляющие цепочки следов. Виктор, не чувствуя холода, загребая кроссовками снег, пошел вперед, стараясь как можно глубже затягиваться сигаретой. У столба его повело, он ухватился за холодный околоток. Щеки горели на морозе. Виктор поднял лицо к небу. Снежные вихри кружились в ярком фонарном свете. Ощущая, как снежинки оседают на его лице и мгновенно тают, Виктор почувствовал, что приходит в себя.
В ушах все еще стоял дикий визг Коротышки, и маячило его изуродованное лицо. Виктор ощутил смертельную усталость. Ему срочно нужно домой. Ему нужно в ванную – смыть грязь, пот и кошмар сегодняшнего дня. Затем пиво, вейп и порно… Хотя нет, к черту порно, хватит с него этих прекрасных ангелоподобных… Виктор достал смартфон, каким-то чудом не выпавший из кармана куртки, пока его трясли, и посмотрел на часы. Половина первого. Неподалеку должна быть станция метро.
Виктор сделал последнюю затяжку и бросил окурок в сторону урны, оглянулся. Поразительная пустота вокруг. Первый снег в ночи – это всегда что-то иррациональное, и сегодня оно предстало в ужасающем виде. Виктор позволил себе на несколько секунд задержаться, чтобы еще раз окинуть взглядом изменившийся мир. Накрытые снегом деревья стояли неподвижно, словно все вокруг замерло, и чудилось, будто что-то трещит в глубине под землей, под натиском этой молчаливой белой силы, тревожный звук, тонущий в рычании моторов на Шоссе Энтузиастов. Виктор бросил взгляд на чернеющие заводские корпуса вдали и зашагал к выходу с платформы.
Спустя минуту, он стоял в ярко освещенном вестибюле и второй раз отчетливо выговаривал:
– У меня билет до Казанского вокзала.
Человек в темно-фиолетовой куртке до колен только что вернул ему билет со словами: берите билет на выход.
Судя по выбивающимся из-под форменной кепки локонам, Виктор был уверен, что перед ним женщина. Но когда человек в фуражке заговорил мужским голосом, Виктор засомневался.
– Вы видели, какой там конечный пункт? Вот смотрите, – Виктор ткнул пальцем в билет. – Что написано? Москва-Казанская.
Человек неопределенного пола молча смотрел на него. Его серое лицо не