закрытую дверь напротив. Даша посмотрела в нарисованные акриловой краской глаза сыча, шмыгнула носом и быстро зашагала по коридору – в кроссовках «Ветементс» это можно было делать бесшумно.
«Фрейя» миновала холл, не глядя на этот раз в зеркало, распахнула дверь и вышла в заснеженный двор, чувствуя, как ее худое тело окутывает почти нестерпимый холод.
Глава 5
Пятый пассажир. 372 метра на север
Харитонову было жарко. И тесно. Могучей рукой он почесал грудь под рубашкой с оторванными после драки пуговицами и громко зевнул. Маленькие медвежьи глаза на огромной голове слепо глядели в грязное стекло, за которым сиял побелевший Калининский сквер. В свете фонарей по пустым дорожкам и скамейкам носилась поземка.
Сиделось ему неуютно – как настоящий медведь, он постоянно ворочался на круглом стуле, издавал много звуков – шуршал одеждой, двигал локтями соседние подносы, зевал в полный голос. Харитонов был пьян.
Из-за спины появился крепкий усатый мужчина.
– Вано, только светлое было.
В руках мужчина держал поднос с двумя стаканами пива, сэндвичем и ведром Баскет-25 на компанию.
Харитонов хмуро глянул на поднос, сложил губы трубочкой, прижав их к носу, как слон. Выдохнул. Потом взял стакан, отхлебнул примерно треть.
– Серый, на хрена ты меня сюда притащил?
– Так щас все закрыто. А тут хотя бы пиво есть.
Харитонов, ничего не сказав, начал есть.
Переполненный, несмотря на поздний час, зал KFC гудел голосами, среди которых отчетливо выделялся один молодой.
Харитонов оглянулся, нашел глазами его источник – высокий худощавый парень с толстыми губами и филигранно зачесанными назад волосами сидел у окна в компании трех девушек и какого-то доходяги. У висков светлые волосы парня были совсем короткими, а к макушке удлинялись и сияли почти как золотая корона, переливаясь в прямо-поперечных лучах болезненно ярких светодиодов.
Две девушки, сидевшие по обе руки от него, не спускали с парня глаз. Еще одна, некрасивая, блеклая во всем, кроме сверкающих глаз, сидела напротив, рядом с доходягой. Волосы у нее были короткими, бесцветными, будто это она была парнем, а не болтун-блондинчик. И смотрела она восхищенно как раз на его замысловатую прическу, будто завидовала.
Харитонов проследил за ее взглядом, заключил про себя: «петушара» – и принялся вяло жевать, продолжая, однако, прислушиваться, водя головой, как медведь ухом.
Голос парня заглушал все прочие звуки в радиусе пяти метров. И все, в том числе и Харитонов вынуждены были слушать его экзальтированные восхищения неким Акселем, который возил кого-то на какую-то вписку. Аксель знал некоего ресторатора. И обещал достать приглос на версус. Петушара собирался туда со своей подругой.
Харитонов думал тоже по-медвежьи медленно, и сейчас он думал – что за херню он слушает.
– Поехали в стекляшку на Шаболовку, – сказал он, обращаясь к Серому, – там открыто.
– Не могу, Вано.
– Хули… не можешь.
– Мне же завтра к восьми. Из-за того, что ты полез на Драконыча, мне теперь за тебя работать.
– Он