живы и, теоретически, сможете дождаться спасательную команду. Но доводить до этого вам не разрешается ни при каких обстоятельствах. Ни при каких, вы меня поняли?
– Так точно! – ответил я.
– Этих батипланов «Хокудо» мало, всего четыре. Один уже без брони, у другого вышибло крыльчатки маневровых турбин. Оба раза из-за моих ошибок. Поэтому я делюсь с вами опытом, чего нельзя допускать. Вообще не думайте о неуязвимости «Шпика», считайте, что ее нет. Я хотел ее использовать и едва не погиб. Это фикция. Она вам поможет сдерживать натиск в океане, когда будет трудно, силовая установка поможет, прямоточные моторы, ультразвуковая пушка, в которой никогда не закончатся боеприпасы. Но на броню не надейтесь. Она защищает намного лучше обычной, но неуязвимостью не обладает. Не подпускайте тварей близко.
– Ясно!
– Ну, тогда в путь. Назад дороги нет, только вперед. Конец связи.
Глава 4. «Карусель»
«Толстозадый» мягко ушел в глубину на маневровых турбинах. То ли Чернуха так насобачилась в вождении на симуляторе, то ли батиплан был непривередлив в управлении, но движения почти не ощущалось. Удивительно, как машина столь уродливой формы могла так хорошо выполнять свои функции.
Я активировал системы огневого пульта, с ними удалось великолепно ознакомиться на секретном симуляторе Вершинского, который он организовал в отдельном ангаре для нашей команды. Если бы кто-то на таком симуляторе погонял виртуальный батиплан со всеми его огневыми средствами, он бы озадачился вопросом существует ли такая техника в реальности, а если существует, то почему ее не клепают на заводах сотнями. С сотней таких батипланов, действительно, можно было бы за пару лет очистить от биотехов все океаны.
Я снова задумался о парадоксах истории. Ну, ладно, Вершинский, он по понятным причинам не применяет эти батипланы, да и вообще старается не использовать реликт. Но что мешало сделать это другим людям? Само наличие батипланов с реликтовой броней и силовой установкой обратного цикла говорит, что реликта когда-то было много, куда больше, чем одна расческа. Почему же их тогда не наклепали сотнями и не вычистили океан?
Ответа напрашивалось два. Первый, что реликта стало мало еще до начала войны. Второй, что я чего-то о реликте не знаю, и что он несоизмеримо опаснее. Но опаснее чего? Неужели он опаснее биотехов? Впрочем, биотехов хотя бы можно убить, пусть и не без труда. Человека же с реликтом в крови убить невозможно, пока у него период не кончится. Так что вполне возможно, когда люди поняли, что к чему, они сознательно избавились от реликта.
«Не это ли стало причиной войны?» – подумал я, ощущая, как холодеет спина.
Может потому на уроках истории ничего толком не говорят ни о причинах войны, ни о ее ключевых участниках, что война была, по сути, гражданской? Возможно ли, что велась она между теми, кто хотел избавиться от реликта и теми,