ей в лоб заявить, что ради спасения жизни Ксюши дал Вершинскому подобное обещание. И не нарушу его.
– Мысль здравая, – сказал я.
– И?
– Я думаю, что Хай запретил тратить боезапас только на пути к Севастополю. Нам дай волю, все расстреляем.
– Ты встанешь на мою сторону, или на его, если мы не сойдемся во мнениях?
– В зависимости от того, посчитаю я твою позицию правильной, или нет. – Я нашел способ выкрутиться.
Я думал, Чернуха обидится. Но у нее в глазах, наоборот, заиграли веселые искры.
– Ты прикольный, – сказала она. – Другой бы наплел сто обещаний. Не сдержал бы ни одного. От тебя понятно, чего ожидать.
– И? – передразнил я ее.
– Ну, мне это нравится. – Она чуть смутилась. – Ладно, хватит бакланить, надо двигать к цели.
Она промеряла на штурманском мониторе возможную линию нашего пути. Получилось сто тридцать пять миль до входа в Севастопольскую бухту. На маршевом моторе, если делать даже сто узлов, без напряга, путь займет не больше полутора часов.
– Можно с тобой посидеть? – спросил я. – Если что, я мухой до пульта.
– Извольте, сударь, – с улыбкой ответила Чернуха, и дала малую тягу маршевому мотору.
Глава 5. «Волки под деревом»
Ход на маршевом прямоточнике – это нечто. Обычные батипланы, стоило врубить реактивный режим, начинали вести себя не очень стабильно, требовали большого напряжения от пилота, особенно на поворотах. В случае ошибки батиплан мог вылететь из газового туннеля, созданного нагнетаемым паром, и на скорости больше двухсот километров в час врубиться в воду. Это та еще развлекуха, врагу не пожелаешь, если выживешь после чудовищной перегрузки. Но «Толстозадый», не смотря на уродливую форму, точнее благодаря ей, вел себя на удивление стабильно. Широкая корма шла в туннеле из пара, как поршень, стабилизируя всю конструкцию, подобно оперению стрелы. Из-за этого не ощущалось безумной скорости, на которой мы пронзали глубину, не было ни вибраций, ни гула, наверное еще от того, что реликтовая броня это все поглощала без остатка.
Когда батиплан мчится в туннеле из создаваемого передними дюзами пара, камеры ходовых мониторов совершенно бесполезны, они не покажут ничего, кроме бурного месива из клубящейся мглы, поэтому главный бортовой вычислитель формирует синтетическую проекцию, созданную на основе анализа совокупных сигналов радара и сонара, на которую накладывается дополнительная навигационная информация в виде визуальных треков оптимальной траектории и заданного путевого курса. К этому надо привыкнуть, потому что изображение рельефа дна и уровень сероводородного слоя на этой проекции выглядят монохромными трехмерными сетками, тогда как навигационные маркеры окрашены в яркие изумрудные, рубиновые и янтарные цвета. Чернуха выключила свет в рубке, ее освещал теперь лишь ходовой монитор и светящийся разноцветный бисер индикаторов на панели, напоминающий россыпь