В работе не знали слова
«не умею» или «не могу».
Многие, заработав на обратную дорогу, возвращались на Украину.
Да, не все выдерживали тяжелый характер севера.
Да, эта земля – не для слабаков!
Отец шоферил, на лесовозе, с начала.
Кто возил в шестидесятиградусный мороз по обледеневшей лежневке груженый лесовоз, да ещё в гору, почти вертикальную, знает цену отмороженным рукам и ногам…
Никакие «северные» не вернут тебе здоровья! Отец был непростой малый, отслужив в КГБ.
Государство обеспечивало работой и жильем -без проблем.
Мама работала от зари до зари пекарем.
Это была действительно тяжелая работа тогда, в советские времена, – почти все месили руками, -сравни добровольной каторге. Как -то в ночную смену выключили свет.
Мама в слезах прибежала домой- благо, квартира рядом.
– Спасай, родной! – закричала она с порога. Отец выскочил с охотничьим ружьём.
– Да что ты! Оставь! Тесто, хлеб пропадает! Хлеб они спасли на весь рабочий поселок. Да, отец мог постоять не только за себя…
Закаленные ишачьей работой в колхозе, за спасибо, молодые хохлы держались друг друга, как бы их не била жизнь…
И Север их принял. И взял под своё суровое, но справедливое крыло. Были моменты, когда кто-то уже трижды пропал в заснеженных просторах северного края, но не они, семья Советских.
Многодетная семья Гули на знала недостатка ни в чем!
Хохлы привыкли надеяться на свои силы, и велось небольшое хозяйство. И успевали все: и денег заробить, и детей народить, их кормить, и своё сало есть!
А своё сало – это тебе не протухшая каша под названием красная икра! А для детей- ценное парное молочко.
Вот так -то! Вот тебе и южане- неженки.
ГДЕ —НАШИ?
Гуля открыла глаза: а как они в отпуск ездили!…
Тогда не разделенные, подобно хомякам по клеткам, братские народы СССР не знали слов -заграница и таможня.
Блондинка хихикнула, вспомнив таможенника в Харькове. А усы у него – ого-го!
Она положила руки на фарфоровую парочку.
Память нарисовала счастливые лица родителей. Пока они были сильны и молоды, пока помогали своим чадам, вытаскивали их из тюрем, укрывали в час неминуемой беды под крышей небольшого, но родного дома, – были нужны этим чадам…
Слёзы навернулись даже в закрытых веках, заставив сопеть нос. Да что же сон никак не идет!
Гуля шмыгнула в простыню, и посмотрела на носик чайника, зияющего в ни-ку-да…
Не -сме- шно… Как и в ситуации с харьковскими сувенирами. Им бы в пору быть нарасхват у всего советского союза, а не пылиться на вокзальной площади от нищенской безысходности.
Так и со старым домом, да что там; старики- не помеха, тем более
– для шакалов! Мать начали таскать по больницам, выискивая то, чего не было, и что не болело. Заразили, -нашли.
Дальше- дело фашиста, довести до кладбища,