Проводница приволокла его тушку на место и уложила в койку. Представление закончилось.
От скуки Регина позаимствовала у сидевшей по диагонали девушки интеллигентного вида книгу. Достоевский – то, что нужно для быстрого сна. Правда уснуть как раз и не получалось. Промучившись пару часов, забравшаяся на верхнюю полку Фокс, перестала мусолить знаменитого классика и, свернувшись калачиком, уставилась в окно.
Монотонный перестук колёс, романтика проплывающих однотипных пейзажей, натыканных вдоль рельс деревенских домиков дореволюционного типа, электрических столбов и припозднившихся грибников, провожающих удаляющийся поезд задумчивым взглядом – вот лучшее снотворное. Она и не заметила, как уснула, не обращая внимания ни на тихие переговоры с соседних мест, ни на храп "гарных хлопцев".
Уснула надёжно, несмотря на ранний час, а проснулась ближе к полуночи, когда поезд сильно тряхнуло. Очередная остановка. Неприметная станция непонятно как выросла посреди глуши. Неужели где-то рядом живут люди? Сколько Регина не всматривалась в лунный полумрак, кроме леса ничего не могла разглядеть. Ни жилых домов, ни нормальной дороги.
Вдалеке перрона промелькнуло два силуэта: мужской и женский. Новые пассажиры. Фокс недоверчиво моргнула, готовая поклясться, что в свете бледного одинокого фонаря станции заметила до еканья в сердце знакомую высокую мужскую фигуру в чёрном.
Быть не может! Целых три года прошло, почему именно сейчас? Да и что он мог забыть в такой глуши? Нет. Ерунда. Меньше минуты потребовалось, чтобы Фокс окончательно убедила себя, что это всего лишь плод её ещё пока сонного воображения. Показалось.
Стоянка длилась не больше пяти минут. Укутавшись в тонкий пододеяльник не из-за холода, а скорее желания сохранять четкие границы своего пространства, не выставляя миру выпяченную пятую точку, Фокс умиротворенно наблюдала, как поспешно курил выскочивший на перрон мужичок. Будто приведение, не имеющее телесного тела. Только и видно тлеющую сигарету. В какой-то момент бычок полетел на асфальт, а тень скрылась в вагоне. Немного подумав, составы тронулись, продолжая путешествие.
Мозг, решивший, что уже отдохнул, отказывался расслабляться. Особенно в содружестве с симфонией хорового храпа, окутавшего вагон. Час ночи, два, три – Фокс ворочалась, но найти удобную позу уже не могла. А весь плацкарт тем временем дрых без задних ног, так что включать фонарик и продолжить чтение Достоевского в надежде, что это снова поможет, она не решалась. Регина так и лежала, разглядывая торчащую с соседней полки чью-то босую пятку.
Ближе к пяти утра голод и мочевой пузырь дал о себе знать. С первым она сделать ничего не могла, все немногочисленные запасы сэндвичей кончились, а вот со вторым ещё можно было справиться. С неохотой пришлось сползать вниз и, шлёпая ногами в примятых кедах, пересекать половину вагона. Узкий проход так и норовил задеть чью-нибудь руку, торчащую из-под простыни или свисающую ногу. Причмокивания,