тоже бесконечно за нервные окончания дергает, но за звезд вообще спуску не дает. Хуже звезд только политики. Но политики Воронову доставались редко. Начальство знало его несдержанность и любовь к резким выражениям, поэтому предпочитало держать подальше от подобных убийств. Кому нужна головная боль не только с политиком, но еще и с нерадивым следователем? А вот звезды порой доставались.
Алина Девятова явно знала убийцу и отчаянно сопротивлялась, когда тот посягнул на ее жизнь. Замки не были взломаны, значит, в квартиру она впустила его сама. Или у него были ключи. Или он вообще жил здесь. Так что, как бы следователь ни сомневался в том, что два человека могут устроить такой разгром, а многое указывало на мужа Девятовой, Антона. И этот факт вводил следователя в еще большее уныние. Хреновое дело – убийство звезды, но еще более хреновое – убийство звезды второй звездой. Уж лучше бы Девятова похитили, честно слово!
Следы борьбы в гостиной были нешуточные. И чем больше следователь их рассматривал, тем сильнее задумывался, что тут вообще произошло. Казалось, что здесь была не просто драка, а нападение неизвестного, но очень сильного зверя. Стены, мебель, занавески на окнах будто располосовали ножом или… когтями. Такие же следы: длинные тонкие царапины – Воронов обнаружил и на подоконнике. И что самое странное: не только внутри квартиры, но и снаружи.
– Что за?.. – вслух пробормотал он, разглядывая царапины на жестяном козырьке по другую сторону окна. Так и не найдя ответа, он тряхнул головой, отошел от окна и вернулся к телу.
– Что насчет изнасилования? – мрачно спросил он у Леры, указывая на разорванную одежду Девятовой.
– Маловероятно, – ответила та. – Платье порвано, но белье есть, и целое. А вот типичных для изнасилования ссадин и синяков нет.
Ну, хоть с этим полегче. Хотя если б и было, кто эту молодежь знает. Такие игры у них нынче есть, что старый следак Воронов со стыда бы сгорел. А если б жене своей рассказал, она бы его и вовсе из дома выгнала.
Раздав указания операм и отправив их по соседям, он зашел на кухню пообщаться с дамочкой, обнаружившей жертву. Дамочка, назвавшаяся Екатериной, уже пришла в себя настолько, чтобы перестать рыдать и рассказывать все вполне адекватно. Правда, на вопрос, какие были отношения у четы Девятовых, замялась.
– Вы же понимаете, это их репутация, – неуверенно замямлила она. – Алина меня сразу предупредила, что я должна не болтать и ни с кем не обсуждать то, что увижу здесь.
– Милая моя, – едва сдерживая раздражение, сказал Воронов, – Алина ваша лежит в гостиной мертвая, а ее репутация полетела под откос в тот момент, как перестало биться сердце. Так что рассказывайте как есть, мы тут не в игрушки играем, а убийство раскрываем.
Нижняя губа Катерины затряслась, но, к чести девушки, она смогла сдержать слезы.
– Ну, при мне они ни разу не ругались. Они вообще редко бывали дома, когда я приходила. Но знаете, – она понизила голос и наклонилась ближе к Воронову, словно бы собиралась с подружкой сплетничать, – как бы