и убеждения, лежащие в его основе, заставляют пациента изменить отношение к своим комплексам.
[42] Поскольку психаналитический метод всецело базируется на эмпирической практике, его теоретические основы по-прежнему весьма туманны. Надеюсь, мои ассоциативные эксперименты сделали доступными для экспериментального исследования по меньшей мере несколько пунктов, хотя таким способом удалось преодолеть далеко не все теоретические трудности. На мой взгляд, главная сложность заключается в следующем. Если, как предполагает психанализ, свободные ассоциации ведут к комплексу, Фрейд приходит к логическому заключению, что этот комплекс связан с отправной точкой или исходной идеей. Можно возразить, что установить ассоциативную связь между огурцом и слоном не так уж и трудно. Однако при этом мы забываем, во-первых, что в анализе задана только начальная точка, а не цель; а во-вторых, что сознательное состояние – это состояние не направленного мышления, а расслабленного внимания. Здесь можно было бы заметить, что комплекс и есть главная мишень и что, в силу независимого чувственного тона, ему присуща выраженная тенденция к воспроизведению, в результате чего он «всплывает» самопроизвольно, а затем, словно по чистой случайности, оказывается связанным с исходной точкой.
[43] Это, безусловно, возможно в теории, однако на практике все происходит иначе. Комплекс, по сути, не «всплывает» свободно; он заблокирован в высшей степени интенсивными сопротивлениями. Зачастую вместо него «всплывают» на первый взгляд совершенно непонятные промежуточные ассоциации, в которых ни аналитик, ни пациент не видят никакой связи с комплексом. Когда же мы анализируем всю цепь, ведущую к комплексу, значение каждого отдельного звена становится очевидным, часто самым поразительным образом, так что никакой специальной работы по интерпретации не требуется. Любой, кто достаточно долго практикует анализ, может убедиться, что в таких условиях воспроизводится не просто что-то, а всегда нечто, имеющее отношение к комплексу, хотя эта связь не всегда ясна априори. Необходимо свыкнуться с мыслью, что даже в этих последовательностях ассоциаций случайность заведомо исключена. Так, если в цепи ассоциаций обнаруживается непреднамеренная ассоциативная связь – иначе говоря, если обнаруженный комплекс ассоциативно связан с исходной идеей, – то эта связь существовала с самого начала; другими словами, идея, которую мы взяли за отправную точку, уже констеллирована комплексом. Посему мы имеем полное право рассматривать первоначальную идею как знак или символ комплекса.
[44] Этот взгляд согласуется с уже известными психологическими теориями, согласно которым психологическая ситуация в данный момент есть не что иное, как следствие всех предшествующих ей психологических событий. Из них наиболее важную роль играют аффективные переживания, то есть комплексы, которые по этой причине обладают наибольшей констеллирующей силой. Любой сегмент психологического настоящего содержит все предшествующие