только следопыт покинул дом, Долгрин вскрыл письмо и стал внимательно читать. Никто не знал, о чем говорит оракул с просителем, жрицы лишь могли догадываться по рангу, кто приходил. Граф опустил руку, сел в кресло, посмотрел на портрет дочери, ушедшей в храм. Склонил голову, словно за что-то благодарил, взял чистый лист бумаги и начал писать письмо. Долгрин служил во дворце и знал, что несколько дней назад ночью приходил посланник от силекациров, что идут войной. Знал, что отправили гонцов по заставам, что приказали ввезти продовольствие в город, и для этого освобождали первые этажи и подвалы домов.
– Значит всё серьезно, – ещё раз перечитав письмо, он позвал управляющего.
Уже на следующий день вся его семья, включая прислугу, были отправлены в замок, находившийся в городе Лазрав. А сам граф остался в столице, на это были две причины: он служил при дворе, и тут была его дочь Гурдис.
* * *
Лиллик проснулась сразу же, как Дэрин покинул её, попыталась ещё раз погрузиться в сон, но у неё ничего не получилось.
«Что с тобой?» – спросила она и, открыв глаза, села, прислушалась к журчанию воды, что текла где-то совсем рядом. Стало грустно, хотелось дотронуться до его руки не во сне, а вживую. Она повернула голову. На панели криогенной камеры, где спал Грумбар, почти все сигналы окрашены в оранжевый цвет. «Умираешь», – прошептала про себя девочка и, встав, подошла к нему. Его рот прикрывала маска с трубкой, дыхание было слабым, и пальцы на руках непроизвольно вздрагивали.
Отключив от себя провода, вздохнула всей грудью, вышла из зала и, сбросив с себя одежду, опустилась в бассейн с рыбами. Чёрное небо и мерцающие звезды, некоторые висели неподвижно, но были и те, что плавно плыли по небосводу.
– Это глаза Богов, – именно так ей сказал оракул. – Они смотрят на нас, наблюдают, слушают, подсказывают.
Из глаз Лиллик потекли слёзы. Вчера, погрузившись в транс, она долго летала среди гор, лицезрела баранов, пуму, дикобраза, даже черепаху. Видела похоронную процессию, свадьбу и празднование рождения ребёнка. Она сильно увлеклась созерцанием, что не заметила, как перелетела горы и, спустившись в долину, увидела дым. Горели дома, посевы, вдоль дорог лежали убитые животные натран и ловат. Ей стало страшно, но любопытство подтолкнуло её лететь дальше, и уже через минуту она пожалела об этом. От города ничего не осталось, только обугленные печи и множество трупов. Вскрикнув от ужаса, Лиллик открыла глаза и, задыхаясь, потянулась к Дагнал, а та, обнимая и поглаживая её по голове, стала успокаивать.
Грумбар подсел поближе, взял её руку и, поцеловав сухими губами, сказал:
– Это война, там нет правил. Моя, а теперь уже твоя задача – помочь её остановить.
Лиллик почувствовала холод, опустила ноги, совсем рядом проплыла рыба и задела её своим плавником. Девочка вышла из бассейна, к ней подошла послушница Гурдис и, закутав в большое полотенце, прижала к себе.
После того как она нехотя перекусила и успокоилась, погрузившись обратно в транс, Лиллик ушла дальше от войны. Летела над дорогой, по которой тянулась вереница повозок, встретила