прочим, ученый-филолог. Правда, давно не у дел, но голова на плечах пока сохранилась.
– Да, Машенька, ты у меня умница, – вставил Александр Ильич, роняя на колени колбасу с бутерброда.
Супруга помогла ему вернуть колбасу на место, и он продолжил трапезу. Арсений проявил снисходительную нежность, погладил мать по седеющим локонам:
– Мама, я не считаю тебя глупой. Но ты не владеешь информацией. Антон Маркович чиновник. Он обещал двести гектаров под застройку одному бандиту, а оформил другому. Вот и схлопотал.
Брови Марии Николаевны сомкнулись:
– Ты знаешь, кто его застрелил?
Сын прожал плечами.
– Естественно. Весь город знает.
Она приподнялась в кресле. Голос выразил гнев, возмущение, пафос:
– И этого бандита не арестуют?!
– Зачем? Он живет по понятиям.
– Кошмар какой-то! – Она уселась назад, сделала себе бутерброд с красной рыбой и, посчитав, что тема исчерпана, аккуратно откусила кусочек.
Но сын пожелал растолковать ей проблему до конца.
– Мама, поверь, в России никого просто так не отстреливают. У нас вокруг каждого делового мужика, как волка, красные флажки. Зайдешь за них, схлопочешь неприятности. Воруй, но на своей территории.
Выразить эмоцию она не могла. Воспитанные люди с полным ртом не беседуют. Высказался муж и, как всегда, не к месту. Подсознательно отреагировал на слово «волк»:
– Волк весьма высокоразвитое млекопитающее. – Александр Ильич имел аргументы, чтобы развить тему волчьего интеллекта гораздо глубже, но вместо этого провел салфеткой по губам. И тут же понял, что забыл побриться: – Машенька, спасибо за завтрак. Пойду бороться с атавизмом – щетина выходит из-под контроля.
Вставая с кресла, сбросил на пол вилку и перевернул чашку. К счастью, кофе в ней уже не было. Оставшись вдвоем, мать и сын многозначительно поглядели друг на друга. Обычно глава семьи к своей внешности относился рассеянно, впрочем, как и к внешности своих домочадцев. Мария Николаевна добавила сыну кофе:
– Твой отец сегодня неадекватен. Не свихнулся бы муженек.
Сын улыбнулся краешком губ, чуть иронично, но уважительно.
– Не волнуйся, папа заканчивает что-то грандиозное.
– Мог бы и рассказать. Мы ему не чужие. Или это только для матери тайна за семью печатями?
Арсений дотронулся до ее руки с тем же оттенком снисходительной нежности:
– Нет, мама. Он и мне ничего толком не рассказывает. Ты же знаешь, какой он суеверный.
– Знаю.
– Вот и не спеши. Придет время, мы все от него узнаем.
В кармане сына звякнул мобильный. Он вынул трубку, посмотрел на нее и вернул в карман.
– Вася прикатил. – Огорчилась Мария Николаевна. Безответный звонок в это время означал появление во дворе водителя сына. А с ним и конец семейного застолья. А она так и не успела поговорить с Арсением «по душам». Мать давно тревожилась за образ жизни повзрослевшего чада. Его пристрастие к смене подруг казалось ей не менее опасным, чем его поздние прогулки: – Уже уходишь? А кекс?
– В другой раз, мама. Тебе