удивления, та же задумчивость, проснувшаяся мужская жажда, контролируемая агрессия, микрон нежности. За нее-то я опять и зацепилась – за нежность. За странную иллюзию, что кому-то не все равно, что ты нужен, что ты – особенный… Наверное, это слияние было опасным, я чувствовала, как оно рвет меня изнутри, как тестирует предел выносливости моих клеток и нервов, как на фоне растекается боль. И все же запомню я именно нежность…
– Что-то еще проясняешь?
Оказывается, кареглазый вошел в комнату вновь, и тот, кто держал меня взглядом на крючке, резко отпустил, оставил. Возникло ощущение, что я нырнула из самолета в ледяную прорубь. Почему-то не хватало воздуха, сложно было дышать. «Но не тогда, когда он смотрел».
– Да, проясняю, – ровный ответ. – Уже закончил.
Шаг назад.
И та задумчивость, неопределенность во взгляде углубилась, натянулась, как канат.
«Что происходит, когда он…»
Я не успела додумать.
– Забирайте ее, – приказ от кареглазого.
Мимо плеча Комиссионера с двуцветными глазами по направлению ко мне прошли «быки».
(The Number One – Supreme Devices feat. Ivan Dominik)
Я не ошиблась – меня корежило уже в камере. После нашего слияния, которое, я была уверена, произошло всего лишь на пару процентов от того, что мог бы при желании сделать со мной «двуцветный». Сбоила нервная система, ощущалось, что легким не хватает воздуха. Жар сменял холод, по телу путешествовали не фантомные теперь, но вполне настоящие боли. Плата за «вторую попытку». Зачем я его просила? Но где-то внутри знала зачем – я никогда не чувствовала подобного… Всего лишь взгляд, и вдруг ощущение поцелуя – очень жесткого, впрочем. А меня ведь даже не коснулись. Удивительный контрастный душ. Наверное, я все надумывала про контакт, про странную возникшую связь – стресс. Люди в состоянии морального истощения бредят, живут иллюзиями, становятся неадекватными. Я же пробыла на СЕ слишком долго.
Из дум меня выдернуло, когда в камеру, звякнув у решетки ключами, вошли мужчины в черном.
– Слазь! – приказали, сдернув меня с постели. – Кровать мы забираем.
И первый дернул железную спинку на себя – противно взвизгнули по бетону железные «ноги». Принялся рывками вытаскивать то, на чем я пусть плохо, но спала этой ночью.
– Эй! Куда?!..
Наверное, мне не стоило раскрывать рот, потому что второй схватил меня за шею жестко, больно – тут же кончился воздух. Прижал к стене с ударом моего затылка по бетону, размахнулся, наотмашь врезал по лицу. В башке зазвенело, загудело; мир дрогнул и поплыл.
И параллельно с этим явилась ясность – началось.
«Мы должны тебя сломать…»
Нет, не потому, что я открыла рот в попытке борьбы за кровать. Просто. Началось. Всхлип, жажда вырваться, но мои руки просто веточки по сравнению с бицепсами громилы, против его желания начать «ломку». Когда кулак «быка» взлетел для очередного удара, я успела заметить в наблюдательной рубке человека – Комиссионера с двуцветными глазами. Увидеть, как сжались его челюсти при взгляде