Проклятые критики. Новый взгляд на современную отечественную словесность. В помощь преподавателю литературы
не совсем от мира сего, намекает автор. И впрямь, в финале по душу паренька являются два высокопоставленных москвича, от которых прет мертвечиной. Начинаются парламентского километража и парламентской тоски дебаты, где бесконвойный автор завязывает Ding-an-Sich и Dasein, дихотомию и гештальты гордиевым узлом, который не развяжут и доценты с кандидатами. Кротышева-младшего – то ли от паленого коньяка, то ли от елизаровских философских интоксикаций – накрывает череда ломовых глюков. Немного погодя инфернальные гости делают предложение, от которого невозможно отказаться: обучение на каких-то сомнительных курсах (явно чернокнижных), степень бакалавра и приличную работу – крематорием, к примеру, заведовать. Welcome to Hogwarts School, dear Harry.
Стало быть, продолжение следует.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, какое именно. Елизаров отродясь не работал без соавторов. «Pasternak» был откровенной новеллизацией комиксов Кейна и Фингера. «Библиотекарь» напоминал «Банды Нью-Йорка» в постановке заводского драмкружка. «Мы вышли покурить на 17 лет» М.Е. писал как под диктовку Прилепина. Поэтому второй том «Земли» почти наверняка окажется пересказом пелевинского «Batman’а Apollo» – с нудными экскурсами в историю и теорию, с зубодробительными разъяснениями терминологии, с трехгрошовой мистикой… в общем, кто читал, тот меня поймет.
Маэстро, урежьте марш – ну, вы в курсе, да?
Ольга открывает глаза
О. Погодина-Кузмина. Уран. Роман-реконструкция. М., Флюид FreeFly, 2019
Что и говорить, свезло яхинской «Зулейхе», просто неописуемо свезло: и тиражи, и титулы, и переводы. Живо представляю, как Погодина-Кузмина, глядя на перманентный триумф коллеги, вздыхала: я, Вань, такую же хочу! Ну, вот вам и результат: эпическое полотно из жизни СССР, рассчитанное на титулы и переводы.
Судите сами. Поклон Эстонии: гордые лесные братья из Omakaitse. Реверанс евреям: лагерь «Клоога», где те самые герои из Omakaitse во время войны лихо уничтожали народ Израилев. Книксен «Мемориалу»: комбинат № 7 по переработке редкоземельных металлов в Силламяэ, на котором зэка ковали ядерный щит державы. Привет юнгианцам: мать-земля Маа, Ярило, Осирис с Анубисом и прочие архетипические бирюльки – мифопоэтика, куды не на фиг. Дань толерантности: запредельное количество голубых на квадратный метр – ЛГБТ хорошо продается, предупредили в «Эксмо». Ностальгия по Советскому Союзу: 1953 год, газировка «Дюшес», фокстрот «Цветущий май» и цветок душистых прерий – Лаврентий Палыч Берий. И так далее, вплоть до блатного романса: про сынка-вора да отца-начлага. В общем, классика сюжетостроения: всем друзьям по мере сил слоновьей кистью угодил. Кушать подано: ирландское рагу по рецепту Джерома К. Джерома.
Авторесса вынесла в подзаголовок слово «реконструкция» – стало быть, историческая составляющая есть наиважнейшая в тексте. Потому с нее и начнем.
На самом деле «Уран», под стать «Зулейхе», написан не по Антонову с Нефедовым, а по былинам сего времени. О.П. безупречна лишь