наперегонки извергали пламя, треск фейерверков на гладком зеркале Невы перемешивался с бурными звуками четырех музыкальных хоров, заряженные порохом ледяные пушки ко всеобщему изумлению давали салют, а ледяные мортиры взметали высоко в зимнее небо снаряды из пакли. Елизавета без сна ворочалась на своей по-азиатски пышной постели и вынашивала планы – как извести мужчину, который ее унизил, и как погубить женщину, которая совершила государственное преступление, оказавшись красивее ее.
4
Прирученный медведь
Был уже полдень, когда граф Иван Шувалов постучал в дверь своей жены. Довольно долго усилия его оставались тщетными, хотя в этот час даже самые изнеженные любительницы поспать обычно бывают уже одеты. Однако, когда жена наконец впустила его, он застал ее в совершеннейшем неглиже или, если быть до конца точным, в совершеннейшем полунеглиже.
– Да чем же это ты тут занимаешься? – начал он возмущенно.
– Зеваю и отдыхаю, – ответила его очаровательная супруга, с неописуемой вальяжностью снова удобно вытягиваясь на настоящей турецкой оттоманке с мягкими подушками.
– Отдыхаешь от хлопот, которые, вроде балов, катания на санях и оперы, являются твоей жизненной стихией, – молвил граф, усаживаясь в кресло рядом с молодой супругой, – что же тогда говорить о нас, мужчинах, которые кроме своего туалета и ваших развлечений должны заботиться еще и о государстве.
– Если вы заботитесь о государстве не лучше, чем о наших развлечениях, – возразила графиня, – то мне очень жаль бедное государство.
– Ты, как маленькая обезьяна, никогда не упустишь случая злобно куснуть, – воскликнул Шувалов, – и все-таки ты – моя милая и симпатичная обезьянка, не правда ли?
Он обнял жену за голову и крепко поцеловал в свежие губы, меж тем как ее большие темные глаза смотрели на него с плутоватой улыбкой. Так балагуря друг с другом, они, бесспорно, выглядели самой милой парой, какую только можно себе представить. Граф Иван – высокий, хорошо сложенный мужчина с греческими благородными чертами лица, голубыми глазами и белокурыми волосами; графиня Лидвина – миниатюрная, но, при всем изяществе, обладавшая пышной округлостью форм женщина, лицо которой украшал дерзкий курносый носик над маленьким алым ртом и лучистые косульи глаза с легкой монгольской раскосинкой, что придавало их выражению оттенок своенравной пикантности, и от природы одаренная настоящим водопадом черных как смоль волос, в волны которых она, точно в темный мех, могла кутать члены своего точеного тела.
– Ты по-прежнему остался мне верен?
– Со вчерашнего праздника? Разумеется, – улыбнулся Шувалов, – но, быть может, в мечтах я...
– Не шути, – воскликнула графиня, – я тебя знаю, ты этим убьешь меня; нет, серьезно, я удивляюсь, как не сошла сума, когда увидела тебя вчера беседующим с великой княжной. Спору нет, она очень красива, настоящая Венера, а я всего лишь маленькая безобразная обезьяна.
–